Вторая мировая война. Ад на земле

Кто виноват в катастрофе, обрушившейся на Японию? Младший офицер Кисао Эбисава пожимает плечами: «Высшие военные чины – начальство». Но потом добавляет: «Хотя на самом деле следует включить и весь народ, потому что его настроение тащило нас в войну очень долго. Какая-то жуткая неизбежность была в том, как мы погружались в трясину все глубже и глубже»²⁹. После 1945 г. японцы отреклись от своих милитаристов и даже от воевавших солдат с таким жаром, который очень огорчил их ветеранов, многие из которых ни в чем не раскаивались. В 1956 г. полковник Хаттори Такусиро, бывший военный секретарь одного из японских министров военных лет, гордо написал: «Японская армия не знала равных в своей потрясающей бойцовской силе, и это не имеет никакого отношения к тому, что Япония потерпела поражение»³⁰. Японцы приняли послевоенные Соединенные Штаты с великим энтузиазмом, который растопил сердца большинства американцев, служивших в оккупационной армии. Японские завоевательные кампании, обращение японцев с покоренным населением, в том числе с китайцами, стали запретными для обсуждения темами в политике, общественной жизни и даже в школьном образовании. В послевоенном сознании японцев преобладали Хиросима и Нагасаки; император Хирохито сохранил свой трон, несмотря на то что привел страну к войне, что сделало признание коллективной вины менее естественным и для его подданных.

В 2007 г. выживший во время огненного смерча в Токио японский писатель Кадзутоси Хандо сказал: «После войны вся вина была возложена исключительно на японскую армию и флот. Это казалось справедливым, потому что вооруженные силы всегда обманывали гражданское население насчет происходящего. Мирная Япония не чувствовала коллективной вины – именно этого и хотели американские победители и оккупанты. Равным образом, именно американцы настаивали, чтобы в школах не преподавали современную японскую историю. В результате сегодня очень мало людей младше пятидесяти что-нибудь знают о японском вторжении в Китай или колонизации Маньчжурии». В начале ХХI в. Хандо читал лекции по истории периода Сева в женском колледже. «Я попросил пятьдесят студенток перечислить страны, которые не воевали с Японией в новейшее время. Одиннадцать назвали США».

«Честно говоря, обсуждать произошедшее во время Второй мировой войны важно, – добавляет он, – из-за того, что сегодня между Китаем и Японией такие плохие отношения. Но начать такую дискуссию – большая проблема, потому что так мало молодых японцев знают хоть какие-то факты. Есть много людей, которые не поддерживают воинствующих националистов и в то же время считают унизительным терпеть бесконечную критику со стороны Китая и Кореи. Им не нравится, что эти страны суют нос в то, что им кажется исключительно японскими внутренними делами. Большинство из нас думает, что мы извинились за войну: один из наших бывших премьер-министров довольно приниженно принес извинения. Лично я думаю, что мы извинились достаточно»³¹. Это спорное мнение, и некоторые британцы и американцы вовсе не согласятся с Хандо. Даже совсем недавно, в 2007 г., глава японских ВВС был вынужден подать в отставку после того, как опубликовал труд, в котором отстаивал человеколюбивый характер деятельности Японии в Китае между 1937 и 1945 гг.

Среди стран, на которые особенно заметно повлиял исход конфликта, оказалась Палестина. В течение более двух десятилетий британского мандата ее будущее постоянно горячо обсуждалось. Капитан Дэвид Хопкинсон был одним из сотен тысяч британских солдат, которые прошли через Святую землю во время военной службы и задумались о ее судьбе. У Хопкинсона имелся личный интерес, поскольку его жена была наполовину еврейкой. В 1942 г. он написал ей из Хайфы о своем неприятии сионизма, которое было основано на убеждении, что «евреи наиболее ценны в тех странах, где они давно обосновались. Я не менее других впечатлен техническими и культурными достижениями евреев в Палестине, но, когда резко националистически настроенное меньшинство пытается выкроить для себя независимое государство на территории, на которую претендуют и другие, это кажется несоответствующим высоким идеалам мира и человечности, исповедуемым цивилизованными европейцами»³².