Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)

Как только обе стороны обменялись обычным морским салютом, я отправился на борт «Огасты» и приветствовал президента Рузвельта, который принял меня со всеми почестями. Он стоял, опираясь на руку своего сына Эллиота, в то время как оркестр исполнял государственные гимны. Затем он приветствовал меня самым радушным образом. Я передал ему послание короля и представил членов своей группы. Затем начались переговоры между президентом и мной, Сэмнером Уэллесом и сэром Александром Кадоганом, а также между штабными офицерами. Эти переговоры продолжались почти непрерывно до конца нашего визита. Иногда они происходили с глазу на глаз, а иногда в более широком кругу.

В воскресенье утром 10 августа Рузвельт прибыл на линкор «Принс ов Уэлс» в сопровождении своих штабных офицеров и нескольких сот представителей личного состава военно-морского флота и морской пехоты Соединенных Штатов, чтобы присутствовать при богослужении на шканцах. Мы все восприняли это богослужение как чрезвычайно трогательное выражение единства веры двух наших народов, и никто из присутствовавших не забудет того зрелища, которое представляли собой этим солнечным утром переполненные людьми шканцы: кафедра символически задрапирована английским и американским флагами; американский и английский капелланы по очереди читают молитвы; высшие офицеры военно-морского флота, сухопутных войск и авиации Англии и Соединенных Штатов все выстроились позади президента и меня, тесные ряды английских и американских моряков совершенно смешались, те и другие пользуются одними молитвенниками и вместе горячо молятся и поют гимны, так хорошо знакомые всем им.

Это было великое мгновение. Но почти половине из певших моряков суждено было вскоре погибнуть.

Глава четвертая Атлантическая Хартия

Во время одной из наших первых бесед президент Рузвельт сказал мне, что, по его мнению, было бы хорошо, если бы мы составили совместную декларацию, излагающую некоторые общие принципы, которые должны направлять нашу политику по общему пути. Ухватившись за это полезное предложение, я на следующий день, 10 августа, представил ему набросок такой декларации. Текст ее был следующим: