Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)

Даже Сталин, видимо, почувствовал через некоторое время, что он зашел слишком далеко в тоне этого письма, на которое я не пытался отвечать. Молчание было красноречивым. 20 ноября советский посол в Лондоне посетил Идена в министерстве иностранных дел. Ниже приводится запись Иденом этой беседы, воспроизведенная им в телеграмме сэру Стаффорду Криппсу, находившемуся в то время в Куйбышеве.

Министр иностранных дел — Стаффорду Криппсу

«Сегодня днем советский посол попросил разрешения посетить меня. Он сказал, что получил инструкции от Сталина, который просил его передать мне, что, посылая свое последнее письмо премьер-министру, он имел в виду лишь практические и деловые вопросы. В намерение Сталина, конечно, не входило оскорбить кого-либо из членов правительства, а тем более премьер-министра.

Сталин был очень занят делами на фронте и фактически не имел возможности думать о чем-либо, кроме этих дел. Он поднял важные практические вопросы о взаимной военной помощи в Европе против Гитлера и о послевоенной организации мира. Эти вопросы являются весьма важными, и крайне нежелательно осложнять их какими бы то ни было личными недоразумениями и чувствами. Сталин также подавил некоторые личные чувства, проводя линию, которую он избрал, ибо финский вопрос глубоко задел его и весь Советский Союз.

«Моя родина, — заявил Сталин, — оказывается в унизительном положении. Наша просьба была сделана в секретном порядке. Затем все это было предано огласке, в том числе и тот факт, что правительство его величества не считает возможным удовлетворить просьбу Советского Союза. Это поставило мою страну в унизительное положение и произвело гнетущее впечатление на наш народ».

Лично Сталин чувствовал себя задетым этим, но тем не менее он по-прежнему преследовал только одну цель: достичь соглашения о взаимной военной помощи против Гитлера в Европе и о послевоенной организации мира».

Ответ Сталина свидетельствовал о том, что при нынешних настроениях русских лидеров чисто военные переговоры дали бы мало конкретных результатов. Почти истерический тон послания Сталина о Финляндии указывал на отсутствие взаимопонимания между нашими двумя странами. Поэтому я решил сделать еще одну попытку наладить отношения, предложив послать с миссией в Россию самого Идена. С этой целью я телеграфировал 22 ноября Сталину: