Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)

9 ч. 11 м. пополудни

«Отряду крейсеров отступить на запад с большой скоростью».

9 ч. 23 м. пополудни

«Ввиду угрозы со стороны надводных кораблей конвою рассредоточиться и идти к русским портам».

9 ч. 36 м. пополудни

«Конвою рассредоточиться».

Отряд союзных крейсеров уже находился дальше предельного пункта, указанного в его задании. Если бы даже от военно-морского министерства не поступило никакого нового приказа, то крейсера все равно ушли бы назад через час или около этого в соответствии со своей первоначальной инструкцией. Их движение до этого момента по сути дела не имело никакого влияния на тактическую обстановку. Однако в свете того, что стало известно в дальнейшем, решение о рассредоточении нужно признать опрометчивым. Страх, охвативший торговые суда при виде стремительного ухода крейсеров, возможно, удалось бы предотвратить, если бы адмирал Гамильтон мог остаться поблизости, пока не будет осуществлено рассредоточение конвоя. Но на основании полученных им радиограмм он мог лишь предположить, что «Тирпиц» может появиться на горизонте с минуты на минуту.

Теперь посмотрим, что произошло у немцев. Неприятельские силы в составе «Тирпица», «Шеера» и «Хиппера» с сопровождавшими их эсминцами, сосредоточившиеся в Альта-фиорде, на самом деле вышли из гавани только в полдень 5 июля. К этому времени они знали от своей воздушной разведки, что конвой рассредоточен, а английские крейсера ушли. Вскоре германские корабли были обнаружены – сперва русской подводной лодкой, которая атаковала «Тирпиц» и неверно утверждала, что ею зарегистрированы два попадания в этот корабль. В дальнейшем их увидела английская подводная лодка, которая донесла, что «Тирпиц» по-прежнему идет быстрым ходом на северо-восток. Германский адмирал, зная, что о местопребывании его стало известно, боялся нападения английских самолетов, которые, как он полагал, могли находиться в пределах досягаемости; тем не менее он имел намерение продолжать выполнение полученного им задания. Однако германское верховное командование теперь иначе отнеслось к делу и, вспомнив судьбу «Бисмарка» за год до этого, приняло решение в пользу отхода. Оно также считало, до некоторой степени обоснованно, что с рассредоточенным конвоем смогут лучше справиться самолеты и подводные лодки. Вечером того же дня германским тяжелым кораблям было приказано вернуться в порт. Созданная ими потенциальная угроза привела к рассредоточению конвоя. Таким образом, само их присутствие в этих водах непосредственно содействовало этому значительному успеху.

Для нас последствия были тяжелыми. Рассредоточившийся беззащитный конвой оказался теперь легкой добычей для мародеров – самолетов и подводных лодок. Печальная повесть экипажей отдельных судов или маленьких групп судов (некоторые из них сопровождались одним или несколькими мелкими кораблями эскорта) стала настоящей сагой. Некоторые из этих судов укрылись у замерзшего побережья Новой Земли. Из 34 судов, вышедших из Исландии, 23 были потоплены, а их команды погибли в ледяной воде или несли невероятные лишения – получили увечья от обмораживания. 3 английских, 6 американских, 1 панамское и 2 русских торговых судна добрались до Архангельска, доставив 70 тысяч тонн груза из 200 тысяч тонн, вышедших из Исландии. В общей сложности было потоплено 14 американских судов. Это был один из самых грустных морских эпизодов за всю войну.

15 июля я писал военно-морскому министру и начальнику военно-морского штаба:

«До сегодняшнего утра я не знал, что именно адмирал Гамильтон, командовавший крейсерами, приказал эсминцам покинуть конвой. Как вы расценили это решение в то время? Как вы расцениваете его сейчас?»

Я ожидал результатов расследования поведения лиц, участвовавших в этом деле. Это расследование заняло довольно много времени. Никто не был признан виновным. Как иначе он мог действовать при наличии радиограмм, отправленных по приказу начальника военно-морского штаба?

Учитывая катастрофу, постигшую конвой «PQ-17», военно-морское министерство предложило приостановить арктические конвои, по крайней мере до тех пор, пока северные паковые льды не растают и не отступят и пока не кончится непрерывный полярный день. Я сознавал, что это будет весьма серьезным решением, и был склонен не снижать, а, напротив, повышать то, что ставилось на карту, действуя по принципу «вопреки поражению».