Читаем Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4) полностью

Каир

8 августа 1942 года

«Дорогой генерал Окинлек.,

1. 23 июня в Вашей телеграмме начальнику имперского генерального штаба Вы подняли вопрос о Вашем освобождении от исполняемого Вами командования и упомянули имя генерала Александера как возможного преемника. В то критическое для армии время правительство его величества не хотело воспользоваться Вашим великодушным предложением. В то самое время Вы взяли на себя действительное командование боем, как я этого давно хотел и как я предлагал Вам в моей телеграмме от 20 мая. Вы приостановили неблагоприятное развитие событий, и в настоящее время фронт стабилизирован.

2. Военный кабинет теперь решил по причинам, о которых Вы сами упоминали, что наступило время для изменений. Предполагается отделить Ирак и Персию от нынешнего Средневосточного театра военных действий. Александер будет назначен командовать на Среднем Востоке, Монтгомери – командовать 8-й армией, и я предлагаю Вам командование в Ираке и Персии, включая 10-ю армию, со штабом в Басре или Багдаде. Правда, эта сфера действий сейчас меньше, чем Средний Восток, но через несколько месяцев она может стать ареной решающих операций, и подкрепления для 10-й армии уже находятся в пути.

Примите уверения

Искренне ваш Уинстон С. Черчилль.

P. S. Полковнику Джейкобу, который доставит это письмо, поручено также выразить мое сочувствие по поводу внезапной гибели генерала Готта».

Вечером Джейкоб вернулся. Окинлек воспринял этот удар с достоинством солдата. У него не было желания принять новое командование, и он должен был приехать, чтобы встретиться со мной на следующий день.

Утром 9 августа прибыл генерал Александер. Он завтракал вместе с начальником имперского генерального штаба и со мною.

Генерал Окинлек прибыл в Каир вскоре после полудня, и у нас состоялась часовая беседа, которая была одновременно унылой и корректной.

Я написал также генералу Окинлеку в тот же день:

«На обратном пути я намечаю созвать совещание в Багдаде 14-го или 15-го для обсуждения, между прочим, состава независимого командования для Ирака и Персии...

К тому времени мне хотелось бы знать, считаете ли Вы возможным взять на себя очень трудную и серьезную задачу, которую я предложил Вам. Если, как я надеюсь, Вы искренне будете считать, что сможете занять свое место в строю, то я рассчитываю, что Вы встретите меня в Багдаде при условии, конечно, что передача командования здесь будет осуществлена до этого».

Генерал Александер пришел ко мне этим вечером, и были намечены окончательные меры для изменений в командовании. Я сообщил о подробностях в Лондон:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное