Вторая мировая война. Хроника тайной войны и дипломатии

Во всех крупных ведомствах евреи в то время занимали влиятельное положение. Мне припоминается, что в 1939 году мы получили устную директиву, обязывавшую нас – это происходило уже после массовых репрессий – следить за тем, какой процент лиц той или иной национальности находится в руководстве наиболее ответственных, с точки зрения безопасности, ведомств. Но директива эта оказалась куда более глубокой по своему замыслу, чем я предполагал. Впервые вступила в действие система квот. К счастью, большинство моих товарищей по оружию успели к этому времени достичь больших успехов, доказали свою преданность партии и не подпали под действие этой новой директивы.

Образование Еврейской автономной области с центром Биробиджан было предпринято Сталиным для усиления пограничного режима на Дальнем Востоке путем создания там своего рода заслона, а совсем не как шаг к созданию еврейского государства. Граница в этих местах нередко нарушалась китайскими и белогвардейскими террористическими группами. Идея Сталина заключалась в том, чтобы поставить преграду на их пути в виде поселений, жители которых настроены враждебно к белоэмигрантам, и особенно к казачеству. Статус региона был дальновидно определен как автономная область, а не республика, что означало: здесь не будет ни своего законодательного органа, ни верховного суда, ни управленческих структур министерского уровня. Хотя область и имела автономию, она была всего лишь приграничной особой территорией, а не политическим центром.

Надо сказать, что в работе советской разведки по эмиграции в 30-е годы выделилось новое направление – борьба с троцкизмом. Здесь приходилось опираться прежде всего на коминтерновские резервы, особенно на первоначальном этапе. Мы не ставили задачу перед нашей эмигрантской агентурой по ликвидации Троцкого, а использовали ее преимущественно для организации наружного наблюдения за троцкистами. Нам важно было проникнуть в троцкистские эмигрантские организации, искавшие выходы на установление связей со своими единомышленниками в Советском Союзе. Для этого эффективно были использованы негласные агентурные ячейки аппарата компартий, отпочковавшиеся от Коминтерна. Классический пример – использование литовской группы братьев Дмитрия и Алексея Сеземанов, Ю. Айдулиса и др. Эта группа отделилась от литовского комсомола и была перенацелена на проникновение в штаб-квартиру троцкистской организации в Париже.

Нельзя не отметить, что троцкистские группы на Западе в большей части состояли из лиц еврейского происхождения. Поэтому у нас возникла необходимость в агентуре, которая имела бы связи с их родственниками, знакомыми и так далее. Пришлось использовать выходы на еврейские мелкобуржуазные и социал-демократические организации, в общение с которыми входили интересовавшие нас лица. Нами была использована, в частности, спецагентура из сионистских организаций в Палестине, завербованная Я. Серебрянским по указанию Дзержинского еще в конце 20-х годов.

Именно эти группы наиболее эффективно действовали по разложению троцкистского движения и уничтожению его руководителей. Похищение троцкистского архива в Париже, ликвидация секретаря исполкома IV Интернационала были бы невозможны без участия этой агентуры.

То же самое можно сказать и о разгроме еврейского националистического подполья на территории СССР накануне войны. Сейчас все это преподносится с позиций антисемитизма. Нередко можно услышать, что в борьбе Сталина с Троцким имели место и антисемитские мотивы. Однако это не совсем так. Шла борьба за власть, было личное соперничество, а уж потом ко всему этому добавлялись антисемитские нюансы, если они действительно имели место. По крайней мере, в 30-е годы не могло быть и речи о каких-либо антисемитских установках или настроениях в работе советского разведывательного аппарата.

Сейчас нередко можно услышать наивный вопрос: как удалось натравливать евреев на евреев? При этом подразумевается убийство Троцкого. По этому поводу могу сказать, что в работе разведки всегда ставка делалась на внутренний раскол и соперничество в среде противника, что было характерно для националистических организаций. Нельзя не учитывать и того, что сионистские организации и еврейские группы социал-демократического толка, примыкавшие к социалистическому Интернационалу, вели смертельную борьбу друг с другом. В годы войны доходило даже до того, что сионистские лидеры в неофициальных секретных беседах с советскими представителями, в частности с М. Литвиновым, К. Кукиным и сотрудником разведки В. Хангуловым, ясно давали понять, что они не рассматривают расстрел советскими властями лидеров Бунда – еврейской социал-демократической партии – Г. Альтера и В. Эрлиха, ныне реабилитированных, как проблему «преследования евреев» и ни в коей мере не участвуют в антисоветской пропаганде Бунда по этому вопросу.