Вторая мировая война. Хроника тайной войны и дипломатии

Но вот что интересно: Ферми в СССР не пустили, Кондона же в последний момент американские спецслужбы сняли с самолета, уже выруливающего на взлетную полосу. Несмотря на его протесты, власти отменили его вылет в Советский Союз в составе официальной делегации. Я думаю, произошло это по той причине, что (был июль 1945 года) уже начинались разоблачения нашей агентуры – американская контрразведка шла по ее следам. Конечно, кроме всего, они не могли пройти мимо той ситуации, что один из руководящих работников правительственного аппарата, да еще в силу обстоятельств работающий в атомном центре Лос-Аламосе, в ядерной лаборатории Беркли в Калифорнии, где разрабатывалось атомное оружие, начальник бюро стандартов США, посещавший кружок компартии, хранитель важных секретов, мог вылететь в Советский Союз.

Эпизод с Кондоном имел интересное продолжение. В декабре 1945 года в Москву на совещание министров иностранных дел прибыла представительная американская делегация, в состав которой входил один из руководителей американского атомного проекта Д. Конант.

Американская сторона обратилась к нам с просьбой организовать встречу и переговоры с академиком П. Капицей, которого английские и американские спецслужбы считали научным руководителем советских работ по атомному оружию и консультантом советской разведки.

Госсекретарь О. Бирнс, посол А. Гарриман и Д. Конант предложили советской стороне – Сталину и Молотову – сотрудничество в области атомной энергии, ознакомление нас с секретами атомной бомбы в обмен на отказ СССР от ее производства. Эти условия американцы выдвигали в том случае, если они будут вести научно-технические переговоры при участии П. Капицы и академика А. Иоффе.

Я не участвовал в переговорах, хотя «числился» помощником Молотова.

Контактов Капицы и Иоффе с американцами не было допущено, но 22 декабря, на обеде в честь американской делегации в Кремле, произошел знаковый разговор, известный мне как одному из очевидцев, участвовавших в оформлении в подробностях его записи. Молотов, комментируя замечания Бирнса и Конанта о возможном графике передачи СССР данных об американской атомной бомбе, пошутил: «Уж не хотите ли Вы извлечь нам для ознакомления привезенные в Москву чертежи атомной бомбы из жилетного кармана».

Сталин резко оборвал Молотова. Я даже поразился его грубости по отношению к своему соратнику в присутствии американцев. Навсегда запомнил его слова: «Атомная энергия и бомба – достояние всего человечества, это не предмет для шуток. Я поднимаю тост за великих американских физиков, совершивших это выдающееся открытие».

Хочу ответить тем, кто продолжает утверждать, якобы с моих слов, что Оппенгеймер и другие ученые были завербованными «агентами советской разведки». Ничего подобного! Они были нашими «источниками», связанными с проверенной агентурой, доверенными лицами и оперативными работниками.

Об Оппергеймере могу добавить следующее. Он как член Компартии США с 1937 по 1942 год уплатил взносы в сумме 1800 долларов. Проходил по негласному штату компартии. Состоял в партячейке, в которую входил Дэвид Хоккинз и китайский физик Ху Шенцьен, один из создателей китайского атомного оружия, в свое время высланный из США по подозрению в шпионаже. Оппенгеймер прекратил платить партвзносы в апреле 1942 года. Не подписывал обязательств по секретности до ноября 1942 года. Первоначально он контактировал с военной разведкой, связанной с Коминтерном в Калифорнии и получил псевдоним «Честер», поскольку проживал в Пасадене на Саут Честер авеню. Оппенгеймер находился в тесных отношениях Эдвардом Кондоном – одним из первых координаторов Манхэттенского проекта, который неоднократно встречался с Сильвермастером – членом агентурного аппарата НКВД. ФБР поставило вопрос о ненадежности Оппенгеймера в марте 1947 года. Кондон лично купил в феврале 1947 года 270 книг и публикаций по атомной энергии для отправки в СССР.

Американцы по линии ФБР использовали контакты Кондона для передачи нам в 1945–1946 годах дезинформации по атомной энергии через своего агента Дмитрия Виноградова, передававшего данные Шевченко, который как Андрей Иванович Раина возглавил в 1947 году НТР Комитета информации после увольнения Василевского. Личные врачи Оппенгеймера Бернард и Ханна Петере были связаны с нелегальным аппаратом Компартии Германии.

НКВД решительно возражало против того, что ближайшие друзья семьи Оппенгеймера Бенджамин и Зельма Миллер из Чикагского университета поддерживали связь с нелегалом ГРУ Артуром Адамсом.

Я еще раз утверждаю, что Оппенгеймер был источник, сознательно информировавший нас, но с 1943 года передоверивший все контакты своим друзьям по партячейке.