Вторая Мировая война между Реальностями

«Век тоталитарных войн» – это расцвет индустриальной фазы развития и начало ее гибели. Индустриальное производство всегда кредитно: деньги на строительство завода расходуются раньше, чем этот завод даст и, тем более, продаст продукцию. Поэтому индустриальная экономика не знает «застойных» равновесных решений – она либо расширяется, либо сталкивается с катастрофическим кризисом неплатежей. Вот почему индустриальные государства непрерывно сражаются – сначала за рынки сбыта, потом (желая сократить производственные издержки) – за источники сырья.

Если мир поделен, первоочередной задачей является вовсе не его новый передел, хотя в рамках National State проблема контроля над рынками стоит достаточно остро. Важнее, однако, другое: поиск свободного от индустриальных отношений экономического пространства. Такое пространство необходимо мировой экономике для того, чтобы сделать очередной шаг развития.

Эпоха тоталитарных войн стала разрешением нестерпимого противоречия между конечностью земной поверхности и постоянным расширением мировой экономики. Каждая из войн позволяла «на законных основаниях» поглотить и уничтожить огромный объем индустриальной продукции.

Глобальная война сама по себе явилась, хотя и негативным, но огромным рынком. Умело играя на нем, Соединенные Штаты Америки за четыре года превратились из должника в мирового кредитора. Глобальная война приносила огромные разрушения, причем не только в физическом, но и в информационном пространстве: промышленная продукция не только расходовалась (боеприпасы) или уничтожалась (здания), но и стремительно устаревала морально.

Тотальные войны играли роль высокотехнологичного дезинтегратора промышленности [3].

Эти войны в значительной мере способствовали прогрессу – и не только «негативному» – в производстве вооружения. Значительно повысив связность мира [4], они поставили под сомнение такую форму организации общества, как национальное государство.

Поскольку КПСС, как и НСДАП, можно рассматривать как форму общественной организованности, альтернативную национальному государству, не будет преувеличением сказать, что в тоталитарных войнах XX столетия, особенно во Второй мировой войне классические National States вели борьбу с химерическими, но содержащими значительную запасенную социальную энергетику структурами, представляющими собой гибрид обычной политической партии и средневекового рыцарского ордена [5].

Второй составляющей конфликта (вообще говоря, вытекающей из первой – борьбы форм управления обществом) является столкновение цивилизаций. Все те же Великобритания и США материалистические, рациональные, демократические, – меняя политические конфигурации, воюют то с оккультной, магической цивилизацией Германии (по М. Бержье, «нацизм – это магия плюс танковые дивизии»), то с коммунистическим Советским Союзом, взявшимся из подручных материалов строить «царство Божие на Земле», то с синтоистской Японией, опирающейся на лозунг «дух сильнее плоти» и бросающей против лучшей в мире противовоздушной обороны отряды летчиков-«камикадзе». Рационализм, как форма бытия, сражался с иррационализмом, комфорт – с воинской славой. Во время Второй мировой войны американский авианосец «Йорктаун» было необходимо срочно отремонтировать, чтобы бросить его в решающее сражение. Среди поврежденного оборудования, замена которого была признана жизненно необходимой, был автомат по производству газированной воды.

Можно найти и еще одну составляющую – столкновение стратегий.

Сражались морские державы против сухопутных. Сражался советско-германский стиль ведения войны, с его акцентом на красоту операции, с англо-саксонским, опирающимся на превосходство в ресурсах и высшую «большую стратегию», искусство выигрывать мир.

«Эту картинку можно раскрашивать в разные цвета» [6]. Не нужно только искать в тоталитарных войнах XX столетия борьбу добра против зла, цивилизации против варварства, безоружных демократических государств против готовых к войне безжалостных агрессоров.

В современной картине мира Второй мировой войне отводится роль «наглядного урока», рассказывающего о неизбежности поражения бесчеловечной фашистской Германии, дерзнувшей поднять руку на «свободные народы». Этакий Д. Р. Толкиен в голливудско-новозеландской проекции.

Реальности гораздо сложнее. Как я когда-то писал [7]: все три социально-культурные общности, сражавшиеся между собой во Второй мировой войне, одинаково неприемлемы для современного человека.

«Гитлеровская Германия – это национализм и антисемитизм в самых грубых, первобытных формах, это борьба с университетской культурой и костры из книг, войны и расстрелы заложников.

Сталинский Советский Союз представляется системой, отрицающей всякую человечность и тяготеющей к средневековым социальным импринтам (вплоть до инквизиции и крепостного права).