Вторая Мировая война между Реальностями

Сведения о противнике, его войсках и, особенно, резервах были совершенно недостаточными. Паулюс угадал состав первого русского стратегического эшелона, оценив его в 125 пехотных дивизий и 50 подвижных бригад, что примерно соответствовало 170 счетных дивизиям, которые разворачивала на западной границе Красная Армия, но число «предполагаемых» танков и самолетов отличалось от реальных цифр в разы, а про второй стратегический эшелон планирующие инстанции ОКХ вообще не имели представления.

Развертывание плана «Барбаросса»

Три проведенные Паулюсом штабные игры убедительно продемонстрировали, что даже при самых благоприятных предположениях о противнике (представляющих собой грубую ошибку планирования, да еще и сделанную в «опасную» сторону») наличных германских сил все равно не хватает. Ни о каком форсировании линии Западная Двина – Днепр не могло быть и речи, требовалось во что бы то ни стало одержать решительную победу к западу от этого рубежа. Паулюс решил достичь этой цели одновременным наступлением по всему фронту [35]. Операцию предполагалось начать 15 мая 1941 года.

– 3 -

Одним из мифов Второй мировой войны является оценка плана «Барбаросса». Интересно, что в этом советские, немецкие и англо-американские историки проявляют трогательное единодушие. Двенадцатитомная «История Второй Мировой войны» мягко журит немецкие замыслы за авантюристичность, но эта критика отнесена не столько к технической стороне плана, сколько к самому решению Гитлера напасть на СССР [36]. В остальном считается, что немецкий генералитет, имеющий опыт современной войны, создал идеальную схему развертывания, что, в значительной степени, предопределило и катастрофические для советских войск итоги Приграничного сражения и всего первого периода войны.

Немецкие мемуаристы активно обсуждают ошибки Гитлера на втором этапе кампании, но практически не касаются «Барбароссы». Исключение составляет Э. Манштейн, который, однако, ограничивается лишь намеком на неадекватность германского развертывания.

В действительности, план «Барбаросса» плох настолько, что невольно спрашиваешь себя, как же надо руководить войсками, чтобы, столкнувшись с ним, потерпеть полное поражение?

Главный удар наносился на центральном направлении, где на 500-километровом фронте разворачивались 48 дивизий, из которых 10 – подвижных. Вспомогательное наступление на Киев в полосе протяженностью 1 250 километров обеспечивали 49 дивизий (7 подвижных). В указанное число входят войска союзников, прежде всего румынские, количество которых на фронте со временем будет нарастать. На севере развертывалась группа, в размере двух армий (29 дивизий, из них 5 -танковых и моторизованных), которым вообще не была поставлена осмысленная оперативная задача.

Подобное «равномерное и пропорциональное» развертывание не обеспечивало решающего успеха ни на одном из направлений. Более того, если бы самая сильная из немецких групп армий – группа «Центр» – сумела бы быстро выиграть операцию на окружение и уничтожение советских войск в Белоруссии и продвинуться к Смоленску, оба ее фланга повисли бы в воздухе, причем правый был бы открыт для любых контрударов из района Припятской «дыры», которую ни занять, ни контролировать было нечем.

Предполагалось закончить уничтожение основных сил русской армии к 20-у дню войны, когда передовая линия наступления вермахта протянется от Пярну через Псков, Великие Луки, Оршу, Мозырь, далее – по побережью Днепра. На этой позиции предусматривалась двадцатидневная пауза, затем – окончательное наступление на Москву, в ходе которого предполагалось уничтожить последние 30-40 русских дивизий. Эта фаза кампании, впрочем, в плане вообще не прорабатывалась.

Говоря о «Барбароссе», часто упоминают рубеж Архангельск-Астрахань. В действительности ОКХ не планировало продвижения дальше Москвы. Фраза о позиции «Архангельск – Астрахань» принадлежит Гитлеру, который считал эту линию оптимальной для проведения мирных переговоров, поскольку русская стратегическая производственная база на Урале оказывается в зоне досягаемости немецкой авиации [37].

– 4 -

Пока руководство вермахта «медленно и методично» прорабатывало различные планы войны против СССР, на английском фронте вновь началась «странная война». Разница в том, что если в зиму 1939-1940 годов немцы выигрывали оперативное время, а союзники его теряли, то теперь все обстояло строго наоборот. Англичане оправились от катастрофы во Франции и в Норвегии. Они захватили господство в Средиземном море и разгромили войска Муссолини в Египте и в Эфиопии. Италия из стратегического ресурса Рейха превратилась в основную его слабость. По мере того, как впечатление от немецких побед проходило, Великобритания, обеспечившая (по крайней мере, временно) целостность своей империи, становилась центром притяжения для всех антифашистских и антигерманских сил в мире.