Вторая Мировая война между Реальностями

«Когда гитлеровцы вошли в город, то, по свидетельству Гудериана, там ходили трамваи. В руки врага попал без боя важный административный центр, крупный узел железных и шоссейных дорог, ставший базой для дальнейших действий немецко-фашистских войск», – пишет А. Еременко, возлагая вину за сдачу Орла на военного коменданта города.

Как бы серьезно не выглядела обстановка на юге, главный удар фон Бок наносил в полосе Западного фронта. 3-я танковая группа нанесла удар через Белый, Холм, реку Днепр на Вязьму, и прорыв развивался настолько успешно, что Г. Гот даже стал опасаться, что противник заранее отошел на тыловые позиции. 4-я танковая группа столь же легко преодолела оборону на стыке 24-й и 43-й армий и тоже начала быстро продвигаться вперед. Воспользовавшись этим прорывом, перешла в наступление и 2-я армия Вейхса: она обошла с севера Брянск, соединившись восточнее города с левофланговыми дивизиями группы Гудериана.

4 октября А. Гитлер заявил по радио, что на Восточном фронте началось последнее решающее наступление и что «Красная армия разбита и уже восстановить своих сил не сможет». Это может показаться неправдоподобным, но именно из речи фюрера советское руководство узнало о начале операции «Тайфун». «С Западного и Резервного фронтов таких данных в Генеральный штаб не поступало…» (К. Телегин, член Военного совета Московского округа).

Утром 5-го пришли данные авиаразведки: колонна танков и мотопехоты длинной до 25 километров движется по шоссе от Спас-Демянска на Юхнов, советских войск перед ней нет.

К. Телегин не поверил, послал летчиков во второй раз, в третий («выберете лучших из лучших!»). Немцы заняли Юхнов и в последующие дни, 6-го и 7-го октября, очень близко подошли к победе в войне, замкнув кольцо окружения под Вязьмой. Дорога на Москву была открыта.

«Проехав до центра Малоярославца, я не встретил ни одной живой души. Город казался покинутым. Около здания райисполкома увидел две легковые машины.

– Чьи это машины? – спросил я, разбудив шофера.

– Семена Михайловича Буденного, товарищ генерал армии. (…)

– Ты откуда? – спросил С. Буденный.

– От Конева.

– Ну, как у него дела? Я более двух суток не имею с ним никакой связи. Вчера я находился в штабе 43-й армии, а штаб фронта снялся в мое отсутствие, и я сейчас не знаю, где он остановился.

– Я его нашел на 105 километре от Москвы, в лесу налево, за железнодорожным мостом через реку Протву. Тебя там ждут. На Западном фронте, к сожалению, значительная часть сил попала в окружение.

– У нас не лучше, – сказал С. Буденный, – 24-я и 32-я армии отрезаны. Вчера и сам чуть не угодил в лапы противника…

– В чьих руках Юхнев?

– Сейчас не знаю. На реке Угре было до двух пехотных полков, но без артиллерии. Думаю, что Юхнов в руках противника.

– Ну, а кто же прикрывает дорогу от Юхнова на Малоярославец?

– Когда я ехал сюда, кроме трех милиционеров в Медыни, никого не встретил» (Г. К. Жуков)

6 октября Ставка дала разрешение на отвод Западного, Резервного и Брянского фронтов, но это уже не имело значения. В двух «котлах» под Вязьмой и Брянском оказались 7 полевых управлений армий из 15-и, 64 дивизии из 95-и, 11 танковых полков из 13-и, 50 артиллерийских бригад из 62-х. В сводке германского командования сообщалось о захвате 663 000 пленных, 1 242 танков, 5 412 орудий.

Казалось, все кончено. Но именно в эти дни немецкое наступление резко потеряло темп.

Тому были и объективные, и субъективные причины. Две недели продолжалась ликвидация «котлов». Хотя говорить об особой стойкости советских войск не приходится (немецкие командиры, описывая бои начала сентября, в один голос говорят о «симптомах разложения» Красной Армии), окруженные армии трех советских фронтов привлекли к себе более 60% немецких сил. Две недели – не бог весть какое время, но в течение этих дней немцы не могли вести под Москвой наступление с решительными силами, поскольку их наспех выстроенная система коммуникаций обеспечивала продвижение войск только на исходную глубину операции – на 150-200 км. Для того, чтобы двигаться дальше, необходимо было протянуть линии снабжения через Брянск и Вязьму. А для этого требовалось не только очистить города, но и привести их в относительный порядок.

Далее Москва действительно была крупнейшим узлом коммуникаций, центром всего Восточного фронта. Это означало, что в любой момент времени через этот город перебрасывались какие-то воинские части. В той критической обстановке, которая сложилась в начале октября 1941 года, все они были направлены на фронт.