Вторая Мировая война между Реальностями

Во-первых, мог ли Советский Союз отразить наступление противника, не доводя немецкие войска до Пулковских высот, Красной поляны, Тулы и нижнего течения реки Дон? И, во-вторых, существовала ли за немцев стратегия, позволяющая им добиться разгрома Советского Союза в 1941 году и вывода его из войны не позднее весны 1942 года?

– 1 -

Летом 1941 года вермахту удалось добиться полной внезапности. Дезинформационная акция, объясняющая развертывание войск в Восточной Пруссии, Польше и Румынии «отвлекающим маневром перед вторжением в Англию», увенчалась успехом (заметим в скобках, что доля истины в этой дезинформации наличествовала: ОКХ действительно рассматривало войну на Востоке как прелюдию к решающей битве на Западе). Однако «утечек» информации на всех уровнях было довольно много, да и советская войсковая раз-. ведка кое-что видела, а службы радионаблюдения четко фиксировали возрастание трафика работы германских радиостанций в мае и июне с резким прекращением переговоров 19-20 июня. Соответствующие выводы делались. Во всяком случае, командование Балтийским флотом уже в мае 1941 года озаботилось прикрытием Моозундских островов и Финского залива. 19 июня на флоте объявлена готовность № 2, что подразумевает непрерывную авиаразведку и отправку в море корабельных дозоров. В Прибалтийском военном округе за несколько дней до начала войны начинается развертывание полевых штабов, принимаются меры к охране аэродромов, навешивается колючая проволока. В полночь 22 июня, за четыре часа до начала войны, Балтфлот уже находится в готовности № 1.

Те или иные «меры» принимались на Черноморском флоте и в Одесском военном округе; штаб М. Кирпоноса действовал с оглядкой на Москву, требующую «не давать повода для провокаций», но и в полосе будущего Юго-Западного фронта под ответственность войсковых командиров войска занимали укрепленные районы, артиллерия под предлогом учений выводилась из казарм и разворачивалась по полигонам, Только Д. Павлов в Минске жестко проводил линию «войны не будет».

В целом предмобилизационные мероприятия советских войск были, конечно, совершенно недостаточными, и проводились они на энтузиазме отдельных командиров, причем втайне не только от «потенциального противника», но и от собственного войскового начальства. Эти действия, однако, ослабили эффект первого удара и, во всяком случае, уберегли корабли Балтийского и Черноморского флотов и некоторую часть советской авиации.

Соответственно, вырисовывается очевидная «альтернатива», в которой советское высшее военное и политическое руководство относится к поступающим всю весну разведывательным данным более серьезно, чем это было в Текущей Реальности. Не нужно так уж глубоко вникать в мышление гитлеровских полководцев, чтобы ответить на вопрос И. Сталина: «Зачем?» Необходимость «санации» Восточного фронта в рамках войны на Западе обосновывалась Шлиффеном, эту проблему немцы активно обсуждали в межвоенный период. И потом, что еще мог предпринять вермахт летом 1941 года? Операцию против Англии следовало начинать раньше – в апреле или в мае. На Средиземном море немцы овладели Критом и «почему-то» остановили операции. В этой логике «война ОКХ» вычислялась однозначно.

А. Василевский, по-видимому, все понял еще до майских праздников 1941 года. Заключив, что война может начаться в любой день (это, ведь, нам просто повезло, что германский Генеральный штаб затянул переброску 1-й танковой группы с Балканского полуострова в Польшу, и начало кампании 1941 года пришлось задержать до конца июня), что менять дислокацию армий прикрытия уже поздно, он пытается «с листа» спланировать упреждающий удар, но не находит поддержки ни у Г. Жукова, ни у И. Сталина, полагающих, что время на создание нового плана войны еще есть, а импровизированный удар столь громоздкими соединениями, какими являлись советские армии прикрытия, лишен всяких шансов на успех [96].

Но если менять схему развертывания было поздно, то время на подготовку обороны в масштабах округов, армий, корпусов, дивизий, наконец, полков и батальонов еще оставалось. И вполне можно представить себе ситуацию, в которой советское руководство, формально продолжая настаивать на дружественных отношениях с Германией, негласно поддерживает инициативу округов, спонтанно начавших свою локальную подготовку к войне.

Поскольку по резкому прекращению радиообмена дата начала войны определялась с точностью до 24-48 часов (руководство Балтфлота из этого и исходило, объявляя 21 июня в 23.37 «Готовность № 1»), была возможность непосредственно перед немецким наступлением, в последние мирные часы, поднять войска, занять оборонительные позиции и, главное, подготовить авиацию к отражению первого воздушно удара противника.

Эта стратегическая схема упоминается в «Варианте „Бис“» С. Анисимова и подробно рассматривается у В. Звягинцева в романе «Одиссей покидает Итаку». Там она названа «Стратегическая внезапность в обороне»: