Вторая мировая война (Том 1-2)

Заголовок одного из актов европейской драмы весьма символичен: "Мюнхенская трагедия". В названном фрагменте труда Черчилль беспощадно справедлив. Это, в частности, явствует из его заявления для печати 21 сентября: "Расчленение Чехословакии под нажимом Англии и Франции равносильно полной капитуляции западных демократий перед нацистской угрозой применения силы. Такой крах не принесет мира или безопасности ни Англии, ни Франции". Черчилль всегда был убежден, что Бенешу не следовало уступать, и что чехи могли "устоять за линией крепостей". Тем более, что если бы началось нашествие Гитлера, полагает Черчилль, то ни Франция, ни Англия не остались бы, по мнению Черчилля, в стороне. Автор поражен, что недвусмысленное, ясное и решительное заявление Литвинова о готовности СССР прийти на помощь Чехословакии вооруженными силами осталось как бы незамеченным. "Советские предложения фактически игнорировали. Эти предложения не были использованы для влияния на Гитлера, к ним отнеслись с равнодушием, чтобы не сказать с презрением, которое запомнилось Сталину. События шли своим чередом так, как будто Советской России не существовало. Впоследствии мы дорого поплатились за это". Думаю, что эти размышления Черчилля весьма красноречивы и убедительны, особенно в свете повышенного внимания историков к пятидесятилетию многих событий, предшествовавших началу второй мировой войны. Автор обладал политическим мужеством говорить историческую правду, часто поднимаясь над личными классовыми симпатиями и антипатиями. Об этом можно судить, если обратиться и к оценке Черчиллем нацизма, гитлеровской политики и ее истоков.

Представляется, что автор столь пространного труда смог достаточно убедительно (хотя и кратко) высветить генетические корни фашизма и становления таких лидеров, каким был Гитлер. Heудовлетворенность существующими реалиями, позор поражения, экономический кризис всегда ищут виновников и политического выхода. Гитлер изложил этот выход в своей преступной книжке "Майн кампф", явившейся, по выражению Черчилля, "новым кораном веры и борьбы".

Рассуждения автора о корнях тоталитаризма и диктаторства не лишены тонкой наблюдательности и могут быть актуальны там, где возникает угроза политического цезаризма. Фашизм, тоталитаризм в любой форме -- это всегда апологетика силы и насилия. Черчилль, обобщая откровения Гитлера, выделяет намерения последнего: "В целях своего расширения Германия должна обращать свои взоры к России и в особенности к Прибалтийским государствам. Никакой союз с Россией недопустим. Вести войну с Россией против Запада было бы преступно, ибо целью Советов является торжество международного иудаизма".

У Черчилля достало прозорливости, не в пример некоторым его коллегам, отклонить приглашения встретиться с Гитлером. Британский политический деятель понимал, что именно этот человек более других способен зажечь факел европейской и мировой войны. Непримиримое поведение Черчилля по отношению к нацизму заслуживает уважения.

Советского читателя, несомненно, будут интересовать страницы, посвященные отношениям с СССР, оценкой его политики. Анализ дипломатии Москвы Черчилль, в частности, осуществляет под заголовком "Советская загадка". Описывая августовские советско-англо-французские переговоры 1939 года в Москве, автор пишет, что они провалились "из-за отказа Польши и Румынии пропустить русские войска". Позиция Польши была такова, пишет Черчилль: "С немцами мы рискуем потерять свободу, а с русскими -- нашу душу". Автор "Второй мировой войны" тем не менее глухо говорит, что истинная причина кроется в нежелании Лондона и Парижа пойти на серьезные соглашения. Ответственность Сталина также велика. Думаю, именно тогда был упущен последний исторический шанс; в оставшееся время до 1 сентября 1939 года и 22 июня 1941 года уже, видимо, нельзя было кардинальным образом изменить стратегические решения Берлина.