Вторая мировая война (Том 3-4)

13 апреля германская радиостанция открыто обвинила Советское правительство в убийстве 14 500 поляков, находившихся в трех лагерях, и предложила провести международное расследование на месте, чтобы выяснить их судьбу. Для нас нет ничего удивительного в том, что польское правительство ухватилось за этот план, однако Международный Красный Крест сообщил из Женевы, что не может предпринять никакого расследования, если не получит соответствующего предложения со стороны Советского правительства. Поэтому немцы сами провели расследование, и комиссия экспертов, созданная из представителей стран, находившихся под влиянием Германии, составила подробный доклад, в котором утверждалось, что в общих могилах было обнаружено свыше 10 тысяч трупов и что документы, найденные у убитых, а также возраст деревьев, выросших на месте захоронения показали, что убийство было совершено весной 1940 года, когда этот район находился под советским контролем 1.

1 В апреле -- мае 1940 г. в районе железнодорожной станции Катынь близ Смоленска, в лесу недалеко от поселка Козьи Горы, были расстреляны органами НКВД около 15 тысяч интернированных в сентябре 1939 г. польских офицеров и полицейских, вывезенных из Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей, где содержались интернированные поляки.

В апреле 1990 г. после проведенного расследования Советское правительство передало правительству Польши обнаруженные в последние годы документы по катынскому делу и принесло свои соболезнования польскому народу по поводу злодеяний бериевских подручных, совершенных в отношении польских граждан в 1940 г.

Затем, в сентябре 1943 года, район Катыни был снова занят русскими. После освобождения Смоленска была создана комиссия, состоявшая исключительно из русских, для расследования судьбы поляков, находившихся в Катыни. В докладе этой комиссии, опубликованном в январе 1944 года, утверждалось, что эти три лагеря не были эвакуированы своевременно вследствие быстрого наступления немцев и что польские военнопленные попали в руки немцев и были ими позже истреблены. Если верить этой версии, то надо признать, что около 15 тысяч польских офицеров и солдат, о которых ничего не было слышно с весны 1940 года, попали в руки немцев в июле 1941 года и были ими позже уничтожены, причем не удалось бежать ни одному человеку, который мог бы что-либо сообщить русским властям, польскому консулу в России или подпольному движению в Польше. Если вспомнить о замешательстве, вызванном наступлением немцев, и о том, что охрана лагеря должна была бы сбежать по мере приближения захватчиков, и обо всех последующих контактах в период русско-польского сотрудничества, то поверить в эту версию означает поверить на слово.

* * *

Я совершил одну из своих редких поездок в Чартуэлл, чтобы провести ночь в своем коттедже. Мне сообщили по телефону, что советский посол хочет немедленно встретиться со мной и уже выехал. Майский появился необычайно встревоженный. Он привез мне послание от Сталина, в котором говорилось, что после отвратительных обвинений, которые были опубликованы по инициативе польского правительства в Лондоне, в том, что русские убили польских военнопленных офицеров, соглашение от 1941 года будет немедленно денонсировано. Я сказал, что, по моему мнению, поляки поступили неразумно, распространив или приняв участие в распространении такого сообщения, но что, как я искренне надеюсь, такого рода ошибка не приведет к разрыву их отношений с Советами. Я набросал проект телеграммы Сталину в этом плане. Майский продолжал доказывать лживость этого обвинения и привел различные доводы, чтобы подтвердить физическую невозможность совершения этого преступления русскими. Я многое слышал об этом из различных источников, но не пытался обсуждать факты. "Мы должны разбить Гитлера, -- сказал я, -- и сейчас не время для ссор и обвинений". Но ни словом, ни делом я не смог предотвратить разрыв между русским и польским правительствами. Это создало много неудобств. Но все же нам удалось вывезти много польских солдат, их жен и детей из России. Этот благотворный процесс протекал судорожно, и я продолжал формирование и оснащение в Персии трех польских дивизий под командованием генерала Андерса.