Вторая надежда или байки электрика (СИ)

Я ничему уже не удивлялся. Псих в робе с номерами, который не умеет читать, считая, что живёт в деревне, где дядю Петю сожрали волки, обглодав до 'костушек' а барином сидит олигарх Стамеев... Мать-мать-мать! С какого отделения ты сбёг-то? Для совсем ку-ку?! Почему-то именно 'костушки' добили меня окончательно.

Не желая более испытывать судьбу (а с ней и миролюбие болезного), меня срочно осенило:

- Слушай!.. А я там в подстанции... Кой-чё забыл! Щас найду вот, и...

Развернувшись, я деловито зашагал обратно. Будь у меня вместо ушей вмонтированы локаторы, оба смотрели бы в единственную точку. Напряжённо застыв.

- Про деревню-то не сказали... Губернаторские, что-ль?..

Звучало по-детски обиженно. Не зло, не грубо, без тени агрессии. Словно покладистому ребёнку не досталось мороженого, а он-то так рассчитывал!

- С Горэнерго мы... - не сдержался я, продолжая топать. - Местного.

- Не слыхал о такой!

Ответ совсем не удивил. Как и некие 'губернаторские'. Решив покинуть мутного дровосека как можно скорей, я уверенно рассекал жухлую траву. Удивлённый возглас заставил-таки обернуться:

- Ого-го! Не ваши едут?

Взобравшись на поваленный ствол, Иван смотрел в другую сторону. Приложив ладонь козырьком и даже встав на цыпочки. До ушей донесся далёкий, но знакомый звук и я облегчённо выдохнул. А с души будто камень сняли:

'Ну, наконец-то! Вернулись, собаки? Ща я вам...'

Представив, что скажу Василичу (если вообще буду что-то говорить), и как потом доберусь до Макса я остановился, разминая кулаки. Розыгрыши-розыгрышами, но всему есть предел. И оставив в бессознанке меня непонятно где - парни далеко переступили черту. Настолько далеко, что...

Напряжённо застыв, я слушал звук приближающегося мотора. Отличить движок продукции родины Ильича я смогу где угодно, включая марсианскую пустошь. И в принадлежности не сомневался ничуть.

'Настолько далеко зашли мои парни, что... - как и Иван, я поднялся на цыпочки, отчаянно щурясь. - Что не могли они так со мной и уаз не наш! Два уаза...'.

Сквозь деревья мелькнула 'буханка'. Следом ещё одна. Водилы явно спешили, выжимая максимум - завывания двигателей спугнули целый пернатый выводок. Толстая птица, вспорхнув неподалёку, с недовольным квохтаньем пролетела над самой головой. Хлопая крыльями и отчаянно ругаясь, быстро скрылась из глаз. Удивляться встреченному у города глухарю мне было некогда. Совсем некогда.

Наверняка в этом лесу водились и зайцы. Раз свободно порхали глухари, а волки ели дядей Петь, причём до самых 'костушек'... Как необходимые звенья пищевой цепи - готов поспорить даже, что водились. И скорей всего, в великом множестве.

Так вот: у зайцев, если представители их вида могли наблюдать сейчас поляну... Откуда-нибудь из схронов... У зайцев должно возникнуть чувство зависти к конкуренту в беге!

Рванув со всех ног в третий раз (и это за последние полчаса!!!), я отчаянно молился об одном: исчезнуть отсюда навсегда. Сейчас! Вчера!!!...

Потому что из дверей тормознувших 'буханок' посыпались спортивного вида парни в камуфляже. У первых двух (дальше я не смотрел) в руках находились штуки, до боли напоминающие АК-47.

Заседание затягивалось. Сильно, затягивалось. И Всеволоду Арнольдовичу давно уже скучалось: с тоской наблюдая старающихся докладчиков, чиновник с трудом сохранял подобающее выражение лица. Добавив последнюю рожку к чёртику и заштриховав её, он насладился рисунком: чёрт вышел на славу! С поросячьим рыльцем, наглой улыбкой и вообще: весь из себя классический, традиционный во всех отношениях, демонёнок. Как сию минуту выскочивший из глубин ада. Привычку рисовать чертей он приобрёл ещё в студенческие годы на скучных лекциях и оставался верен ей всю свою жизнь.

Вздохнув, несостоявшийся художник перелистнул блокнот, проведя золотым пером бессмысленную линию. Добавил к ней ещё одну... Два штриха не рождали продолжения, и мужчина в дорогом костюме поднял голову, всматриваясь в зал.

Очередной представитель какого-то департамента, отчаянно краснея, возник где-то у входа. Явно волнуясь, прошёл к трибунке с гербом. Трясущимися руками разложил бумаги, поправив галстук. Затем неуверенно начал:

- Уважаемые депутаты, господин губернатор! Позвольте мне...

Дальше можно было не слушать: рутинные цифры, рутинные показатели. И потеющая напротив лысина, произносящая их следующие пять минут. Лысина тоже, надо сказать, рутинная. Как и всё это давным-давно опостылевшее заседание областного правительства. На которое он, Всеволод Арнольдович должен был являться каждое утро понедельника. По долгу службы.

С трибунки меж тем раздавалось:

- ...Вышли на показатели прошлого года. В планах до конца нынешнего достроить и ввести в эксплуатацию...

Оглядев новичка и не припомнив такого, он повернулся к помощнику. Так как, зарисовавшись, прослушал фамилию:

- С какого департамента?

- Энергетики, Всеволод Арнольдович. - подобострастно выгнулся тот. - Замглавы Иваненков.

- Новенький?

- Месяц в должности.

- Кем назначен?

- Вы утвердили, Всеволод Арнольдович... - помощник сжался.