Вторая оболочка (ЛП)

Мы поднялись на широкую тенистую веранду, и Билл с Доктором остановились на ступеньках, обмениваясь впечатлениями. Эллен угостила меня ледяной водой из охлаждаемой ветром глиняной оллы (разновидность керамического сосуда), висевшей под крышей. Прямая и загорелая, она выглядела очень красиво на фоне пустыни. Она была той же девушкой, что и всегда — яркой, дерзкой и обольстительной. Ни она, ни Доктор не казались чрезмерно взволнованными потрясающими новостями, которые они только что нам сообщили.

Пустыня простиралась далеко на восток, и воздух дрожал над её раскалённой поверхностью от жары, делая её похожей на покрытое волнами озеро. Серая или тускло-зелёная от зарослей юкки и манзаниты, она резко разрезалась насыщенно-зелёным блуждающим следом ручья. Её необъятность утомляла глаза, как вид безграничного странного мёртвого моря. На севере и юге возвышались горы, сжимая равнину в мрачных древних объятиях. Холмы всё ещё были окрашены утренними тенями в голубые и пурпурные тона, за исключением тех случаев, лишь кое-где высокая вершина ловила солнечный свет и отражала его более ярким, красноватым отблеском.

Далеко на севере, над ближайшими пиками, я разглядел таинственные, тускло-голубые очертания Моколинаталя — горы скрытой угрозы. В такой дикой и первобытной обстановке человеческая цивилизация казалась чем-то далёким и несущественным. Только опасности пустыни, дикой природы, казались реальными. Никакие дикие истории не казались там невероятными.

И удивительная девушка передо мной, улыбающаяся, хладнокровная и находчивая, словно вписывалась в этот суровый пейзаж, казалась почти его частью. Эллен была из тех женщин, которые умели контролировать всё вокруг.

— Приехать сюда было довольно серьёзным шагом для королевы кампуса, не так ли? — спросил я её.

— Королевской крови никогда не было слишком много в моих жилах, — сказала она. — Мне здесь даже нравится. Поезд с рудой из Дюранго привозит почту два раза в неделю, и я много читаю. А ещё я начинаю любить пустыню и горы. Иногда меня так и тянет на поклон старому Моколинаталю. Говорят, так делали индейцы.

— Интересно, на неё когда-нибудь поднимались?

— Думаю, нет, разве что владельцы красных самолётов. Папа думает, что это существа, спустившиеся из верхних слоёв воздуха, чтобы атаковать землю. Мне всегда было жаль, что меня не было здесь в те времена, когда тут убили тигра, но эти события обещают ещё большее приключение! И я буду в самом его центре! — рассмеялась она.

Луч Смерти

— Я не слышал о неприятностях с тигром, — сказал я, немного удивлённый её жаждой приключений.

— Вы знаете, у дяди Джейка было ранчо неподалёку от Насаса. Однажды он со своими гончими выследил здесь тигра. Он убил его прямо здесь и случайно увидел блеск золота в окровавленном кварце. Он назвал рудник Эль Тигре — Тигр. Наряду с золотой рудой здесь есть залежи монацита — ториевой руды. Отец начал разрабатывать их, когда мы приехали, чтобы получить торий для своих экспериментов.

— Послушайте, Боб, — позвал Доктор, — я хочу п-п-п-показать вам кое-что. Пойдёмте в лабораторию.

Маленький человечек взял меня за руку и поспешил по длинному прохладному коридору, а затем вверх по лестнице в большую комнату на втором этаже. Помещение наводило на мысль об астрономической обсерватории; оно было круглым, а крышей ему служил большой стеклянный купол. В центре сквозь купол проходило огромное устройство, напоминающее телескоп. По стенам располагалось разнообразное научное оборудование.

— Это мой л-л-л-лучевой аппарат, — сказал он. — Модифицированная адаптация старой трубки Кулиджа, с электродом из расплавленного вернонита. Вернонит — моё изобретение, сплав тория с некоторыми щёлочноземельными металлами. При расплавлении сплава происходит сравнительно быстрый атомный распад радиоактивного тория, а излучение модифицируется при прохождении через мощное магнитное поле и поляризацию кварцевыми призмами. Луч Вернона имеет характеристики, контролируемые настройкой аппарата, в целом напоминающие ультрафиолетовые или актинические лучи солнечного света, но усиленные до крайней степени.

— Химические эффекты изумительны. Луч Вернона отбеливает индиго, или зелень листьев растений. Он стимулирует окисление и имеет тенденцию расщеплять белки и другие сложные молекулы.

— Дальность действия этой установки — пять миль, она пробивает футовый слой свинца. Я убивал с её помощью животных, разрушая гемоглобин в их крови. При специальной настройке её действие будет смертельным на ещё большем расстоянии. Её можно настроить на преобразование белков тела в различные белковые яды — существует тысяча способов убить человека, быстро или ужасной затяжной смертью.

— При использовании на войне луч Вернона не только убивает людей, но и уничтожает или воспламеняет такие химические вещества, как топливо и взрывчатка. Он способен уничтожить растительность и запасы продовольствия. Фактически, его применение сделало бы войну невозможной, и я надеюсь, что он вообще положит конец всякой войне!

— Но что, если он попадёт не в те руки?

Он кивнул на сейф у стены.