Вторая Отечественная

В свою очередь, первое крупное, потенциально способное стать генеральным, а фактически оставшееся без результата сражение при Ляояне отгремело всего за пару недель до того, как Павел Иванович встал в строй 2-й Маньчжурской армии. Неплохо изучивший историю за пять лет учебы в Муромском реальном училище, Марочко уверенно сравнивал битву при Ляояне с Бородинским сражением. В августе 1904 года, как и в сентябре 1812-го, русские солдаты, опираясь на заранее подготовленные полевые укрепления, сочетали позиционные бои на выгодных для себя рубежах с яростными контратаками. Особенно же обе эти битвы роднил тот факт, что, удержав позиции в схватке, русская армия все же отступила после боя…

Впрочем, как позже выяснилось, решение генерала Куропаткина Алексея Николаевича об отходе к Мукдену было принято на основании неверных разведданных о наметившемся окружении его армии и преувеличенной численности войск врага. Что, однако, не мешало многим офицерам и даже генералам обвинить командующего в некомпетентной нерешительности и даже трусости, приводя в пику его «излишне» осторожной тактике лихие Скобелевские удары и прорывы! А ведь до какого-то момента Куропаткин, как старый соратник и сподвижник «Белого генерала» по русско-турецкой войне и туркестанскому походу, был в какой-то степени овеян славой Михаила Дмитриевича, считался его приемником…

Но — генералы не ходят в атаки в пехотных цепях. А вот вольноопределяющемуся Марочко довелось уже в октябре 1904-го — в деле на реке Шахэ.

Недовольство воюющих даже под рукой Куропаткина старших офицеров в Петербурге резонировало с гораздо большей силой. Он и сам Павел Иванович, только прибыв «с материка», представлял японцев толпой разношерстно одетых азиатов с едва ли не дульнозарядными кремниевыми ружьями образца так века семнадцатого, ведомых в бой закованными в экзотичную броню рыцарями-самураями! То есть противником, примерно похожим на тех же туркменов, коих столь блестяще покорил Скобелев… Во многом эти мысли навеяло недавнее Сацумское восстание самураев, кипевшее в один год с последней русско-турецкой войной. По картинкам французских журналов с изображенными на них самураями, по случаю увиденных еще в детстве, Павел и сложил свое впечатление о японском воинстве…

Реальность оказалась куда как хуже и страшнее — но в реальности с врагом встречаются только солдаты на поле боя. В Петербурге же с начала войны царили «шапкозакидательные» настроения — и все поражения на море и на суше списывали или на внезапное нападение японцев, или на несчастные случаи. И в этом была своя доля правды: взять хоть гибель решительного адмирала Макарова на морской мине или столь же нелепую смерть адмирала Витгефта в фактически выигранном бою в Желтом море! А так же все без исключения обвиняли Куропаткина едва ли не в старческой нерешительности… И ходя сам Государь не спешил делать скоропалительных выводов, все же и он давил на генерала — впрочем, Николай II был более всего обеспокоен судьбой блокированного в Порт-Артуре флота и его окруженного гарнизона. Вот Алексей Николаевич и решил провести наступательное сражение, с целью «разбить врага»…

Так вот, для вольноопределяюшегося Марочко бой на реке Шахэ начался — и закончился! — с разрывов шрапнели над цепями русских солдат… Едва ли не вслепую идущих в атаку на врага в силу плохой разведки и «белых пятен» на штабных картах! Собственно, он был ранен в первые же мгновения боя — но по счастью легко ранен в бедро: пуля задела плоть по касательной, чудом не перебив бедренную артерию!

А вот многим товарищам Павла, с коими он успел уже крепко сдружиться (а кого-то всерьез невзлюбив), повезло значительно меньше… В те мгновения еще совсем молодой мужчина узнал, что смерть на поле боя не делает разницы между хорошими людьми и плохими. И что «красивая» смерть с едва заметными на теле ранами и мужественными лицами благородных воинов, в последний миг своей жизни устремляющих взор к небесам, есть прежде всего выдумка романтиков-писателей… В реальности же смерть оказалась куда как страшнее и отвратительнее — с выпавшими из ран в животе внутренностями и расколотыми черепами, да обезображенными лицами людей, только что шагавших с тобой в одном строю…

Сражение на реке Шахэ обернулось для русской армии тяжелейшими потерями — хотя и японцы недосчитались многих тысяч своих солдат, потерянных в попытках контратаковать и жарких встречных схватках… А сам Павел Иванович после этого боя стал последовательным сторонником исключительно оборонительной тактики — благо, что на укрывшихся в окопах солдат шрапнель действует гораздо менее эффективно. Да и фугасные гранаты, попав в окопы, цепляют только ближайших к месту разрыва несчастных…

Потому, когда вышедший из госпиталя вольноопределяющийся, лишившийся всяких романтических грез о подвигах, орденах, высокого офицерского звания и личного дворянства, приступил к рытью окопов под Мукденом, эта особенно тяжелая поздней осенью и в зиму, нудная земляная работа его особенно и не угнетала.