Вторая половина Королевы

– Кроксах? – покраснела я, ибо в словах этих я словно увидела свое отражение, как в мутной воде илистого подмосковного озера. Две русалки на одном подоконнике, одна – в изящном, легком летнем платье бирюзового цвета – великолепном, но идеально отвечающем требованиям рабочего пространства, в бежевых туфельках на тонкой, похожей на спицы шпильке, с роскошной гривой блестящих черных волос. Вместо хвоста – длинные ноги, изящные ступни с яркими бордовыми капельками маникюра на пальчиках. Вторая русалка – в солнцезащитных очках, потому что солнечный свет для нее губителен, в поношенной футболке с покемоном, с растрепанными светлыми волосами, с большими наушниками вместо аксессуаров – потому что я люблю отделяться от мира и погружаться в саму себя, мне нравится подпевать в лифте под музыку. Вместо хвоста, как уже было сказано, чеботы.

– Наверное, вы стали программистом, чтобы иметь возможность ходить на работу в растянутом свитере и растоптанных кроксах, – предположила она.

– Ну, это был не основной, но немаловажный аргумент, – кивнула я. – Меня с детства пугали шпильки. Мне казалось, что, если с них упасть, можно сломать ногу. Или нос. Мой бойфренд называет их ходулями.

– У вас есть бойфренд? – спросила Королева, и на лице ее отразилось удивление. Я покраснела и отвернулась. Дернуло же меня за язык, объясняйся теперь. – И кто он? Давно ли вы вместе?

– Ну… не так уж и давно, – пробормотала я, решительно не зная, как теперь выкручиваться. Определенно лучше было бы, если бы я во всем призналась. Да, я отрекомендовала Игоря как плохого специалиста. Но ведь возможно же, что я так считаю и в самом деле? Может быть он плохим специалистом, но хорошим любовником? Ага, так и скажи об этом своей начальнице, пусть она посмеется.

– Надо же, вы полны сюрпризов, Фаина Павловна.

– Вы тоже, Оксана Павловна, – зачем-то ответила я в той же интонации.

– Мне казалось, что вы никогда не покидаете территории нашего предприятия. Иногда – что вы вообще тут живете, и если зайти сюда ночью, то весь ваш отдел будет сидеть в какой-то тайной комнате и обсуждать какой-нибудь код.

– Вы преувеличиваете наше трудовое рвение ровно вдесятеро, – хмыкнула я. Черная Королева вытянула ноги и принялась сгибать и разгибать пальчики, как это делают балерины, разминаясь.

– Я не сказала, что вы обсуждаете что-то, имеющее отношение к работе. Я просто с трудом представляю вас вне этих стен. А может быть, это кто-то с работы?

– С чего вы взяли?

– Просто вопрос. Ого, вы покраснели. Вы очаровательно краснеете. Причем очаровательно как раз то, что вы не утратили саму способность краснеть. Неужели это кто-то из ваших? И кто? Не этот ваш Сашка, нет? Вряд ли он, вы же – просто друзья. Хотя… Не скажете?

– Вы бы мне тоже не сказали.

– Отчего же. Мне нравится один человек, очень даже нравится.

– Кто? – спросила я с интересом, природы которого Королева не знала.

– А кто – ваш?

– Кто-то с работы? – не сдержалась я, с трудом удерживая равномерность дыхания.

– Между прочим, романы на рабочем месте строго порицаются! Хотя ваше рабочее место совершенно безопасно, оно маленькое, серое и из ДСП. Мое рабочее место – другое дело. – Оксана Павловна говорила несерьезно, дразнила меня, совершенно забыв про субординацию. Мои щеки полыхали. Неужели она говорит о моем Игоре? Он нравится ей? А кто еще? Не Постников же! Королева была расслаблена и, кажется, наслаждалась нашей импровизированной посиделкой. Было странно, что ни один телефон не зазвонил, никто не принялся нас искать и загружать какой-нибудь бессмысленной, но очень срочной ерундой.

– Я бы не стала заводить романы на моем рабочем месте. Я стала программистом прежде всего потому, что это звучало достаточно безопасно.

– Серьезно? Безопасно? – изумилась Королева. – Может быть, я неправильно расслышала? Безопасность, в самом деле? В каком смысле?

– Что мне всегда импонировало, так это то, что программист живет сам по себе, как кот в коробке, который и жив, и мертв одновременно. Программист ничего никому не должен, и не нужно мне говорить про должностные обязанности. В девяноста процентах случаев окружающие люди все равно не понимают, чем мы занимаемся. Он все видит, но его не видит никто. Перед ним открыт весь мир, но он смотрит на этот мир с безопасного расстояния. Как когда кто-то испытывает бомбу. Ты чувствуешь отголоски реального мира, тебя даже может немного потрясывать, до тебя может долетать эхо взрывной волны. Но ведь есть же люди, которые мечтают идти вперед, быть первыми, открывать новые континенты. А я не очень-то хорошо чувствую себя в комнате, где людей больше пяти человек. Программист, даже тот, что работает в команде, по сути, совершенно не обязан быть командным игроком. Каждый из нас, так или иначе, сам с собой наедине, когда сидит перед экраном. Вы знали, что программисты даже между собой общаются при помощи текстовых сообщений. Мы любим использовать чат даже в случае, когда мы сидим через три стола друг от друга. Потому что общение и обмен информацией – это не одно и то же. Мы не общительны.