Вторая половина олигарха

– Может, пообедаете с нами? Корник… Корнил Борисович сказал, что вряд ли приедет сегодня на обед – он иногда сюда вырывается от своих дел, – но он просил меня покормить вас обедом. Так что, откушаете с нами? Заодно помянем мою сноху. Вам Корнил Борисович сказал, я знаю… У нас такое горе!..

Пучеглазая притворно всхлипнула, скривив губы. И хотя мне было просто омерзительно ее двуличие, я вежливо поблагодарила за приглашение на обед:

– Спасибо. Корнил Борисович очень внимательный и чуткий человек!

Пучеглазая прямо-таки расцвела: в кои-то веки кто-то похвалил ее ненаглядного сынулю! Слезы мгновенно высохли на рыбьих глазах, maman сделала приглашающий жест:

– Идемте в столовую, сейчас няня туда детей приведет…

Надо сказать, что в этот раз дети поели довольно быстро. Должно быть, этому немало способствовало обещание няни сходить с ними на площадку. Мы с Валентиной Федоровной остались в столовой одни. Она не торопясь дожевывала свой бифштекс, я потягивала компот.

– А вы знаете, Оксана… Я надеюсь, мне можно вас так называть? – спросила maman тоном, очень похожим на приказной.

Я только кивнула.

– Так вот… Я тоже когда-то учила французский. И, поверьте, совсем неплохо его знала. Но с годами, без практики… Конечно, многое забылось. А как тогда, в молодости, мне хотелось поговорить с кем-нибудь на языке Дюма!..

Романтичная ты наша! «На языке Дюма» ей захотелось потрещать…

– Да… Бедный мой Корник! – сделала вдруг крутой вираж maman. – Его бывшая жена, – пучеглазая понизила голос, – была проституткой! Она не следила за детьми, изменяла Корнику… Не понимаю, как он, с его-то умом, не сумел разглядеть, кого привел в дом?! Ужас, просто ужас!.. Корник работал день и ночь, он ведь открыл свое дело, как вы знаете…

Этого я как раз не знала. Я думала, что он стал компаньоном в уже готовом бизнесе Сергея Аронкина. А вот мама Корнила Борисовича почему-то считала иначе.

– Что же, ваш сын сам открыл свой бизнес? – спросила я с самым невинным выражением лица.

– Разумеется! – с каким-то даже возмущением сказала она. – Он открыл, он и продолжает.

– И что же, никакого компаньона он себе не брал?

– А зачем они ему, компаньоны эти? – резонно спросила maman. – Он и один прекрасно справляется. Он у нас такой умный!

Да уж, действительно, зачем нужны компаньоны? Только мешают: прибыль с ними нужно делить. Между тем Валентина Федоровна, поджав губы, продолжала сообщать мне доверительно:

– А она этого совсем не ценила! Я имею в виду эту… эту…

Должно быть, она подыскивала слово пооскорбительнее и все никак не находила. Наконец, решив особо не утруждаться, дамочка выдала:

– …короче, выбрал эту шалаву, совершенно потеряв голову. Но в этом только ее вина. Она вскружила ему голову. Она так вцепилась в него – просто мертвой хваткой! Везде таскалась за ним… Оксаночка, вы не представляете… Бывают же такие прилипалы! Ну, скажите, разве приличной девушке подобает ходить по ресторанам и ночным клубам?

– Разумеется, нет, – я потупила глазки. Раз уж я понравилась maman, придется поддерживать эту игру.

– Вот видите! Это ответ скромной порядочной девушки! – обрадовалась Валентина Федоровна. – А вот вы бы, мне кажется, могли составить Корнилу хорошую партию. У вас прекрасное образование и манеры аристократки. Вы знаете столько языков… Скажите, а вы играете на каких-нибудь музыкальных инструментах?

– На саксофоне и фортепьяно.

– На саксофоне и фортепьяно, – как эхо повторила пучеглазая, кивая головой, – я так и думала. Какая прелесть! И ваша внешность… такая… средняя, я бы сказала. Как раз то, что надо. Золотая середина, одним словом. Вы не красавица – уж извините за прямоту, но и не уродина. Самое то!

Будем считать, что это комплимент. Я снова скромно потупила глазки. Выходить за Корника замуж, понятно, в мои планы не входило. Да и он, по-моему, на меня не запал. Оказывается, зря я выбрала такой образ: нашему Карабасу-Барабасу он совершенно не понравился.

– Кстати, у вас есть молодой человек?

– У меня?! – Я попыталась покраснеть. – Нет, что вы! Какие молодые люди?! Я работаю, а по вечерам сижу дома с родителями. Помогаю маме по хозяйству.

Мама Карабаса-Барабаса расплылась в такой улыбке, что у нее даже глаз не стало видно. Они превратились в узенькие щелочки.

– Боже мой! Вот достойная жена моему Корнику! Вы бы и заботу о детях на себя взяли, ведь правда?

Так вот чего тебе хочется! Чтобы была и у сына хорошая покорная жена, и у детей добрая новая мама. Ну а у тебя – сноха, которой можно помыкать.

– Валентина Федоровна, извините, но я об этом совсем не думала…

– И правильно делали! Не подобает скромной девушке вешаться на шею молодому человеку.

Ничего себе «молодой человек» – мужику за тридцать, разведенный, с двумя детьми! Ну, теперь-то уже вдовец с двумя детьми.

Между тем дамочка продолжала развивать так понравившуюся ей тему:

– Вы бы жили в этом доме… Конечно, вы бы больше не работали. Ну, разве что вели хозяйство и учили детей языкам…