Вторая попытка

А может, Валерий сбился с курса? Большинство людей даже не представляют себе, как легко заблудиться в небе! Распространенное заблуждение "сверху видно все" на практике нередко оборачивается полной потерей ориентации...

Но Валерий так тщательно и подробно наносил на снимок маршрут! Он точно вычислил магнитный курс, отметил несколько особенно заметных ориентиров, которые позволили бы ему быстро заметить и исправить возможную ошибку...

Дэн снова посмотрел на часы: тридцать пять минут девятого...

Самому себе Гуминский мог признаться честно: чем дальше, тем больше он боялся Евгения. То, что происходило вокруг этого непонятного человека... оно слишком нарушало законы нормальной жизни - и чем дальше, тем сильнее!

Поэтому он даже не особенно удивился, узнав о бегстве Юли. Что-то подобное должно было произойти, висело в воздухе... И не было большого смысла наказывать дежурившего в эту ночь охранника или выяснять, каким образом Евгению удалось обмануть наблюдение - это уже не имело значения.

Но как Евгений сообразил, что бежать с женой ему не следует? Вдвоем их давно бы уже обнаружили - а искать в темном саду чуткую телепатку, да еще наверняка умеющую пользоваться психологической невидимостью...

Как бы там ни было, а Юлю не найдут, пока она окончательно не вымотается от постоянного напряжения. И значит, еще один день потерян... И в запасе остается дня два, не больше...

Гуминский почти физически почувствовал, как безвозвратно утекает время. Еще вчера, когда на альфа-ритм Евгения сработала сигнализация, предназначенная для эсперов, он осознал, что события вот-вот выйдут из-под контроля...

Вообще, прощупывалась интересная закономерность: на каждое проявление насилия над пленником всегда возникал немедленный, хотя и непроизвольный ответ... что же будет дальше? Может, что-то с самого начало пошло не так? Может, следовало вести себя по-другому? Но как "по-другому", если с Евгением решительно невозможно сотрудничать!

...Неожиданно зазвонил телефон. Ну наконец-то! Гуминский снял трубку... но вместо Майзлиса услышал в трубке встревоженный голос Веренкова:

- Дмитрий, у вас неприятности. База рассекречена. Полностью. Более того, к вам едет толпа журналистов... если уже не приехала!

Гуминский задохнулся, не зная, что сказать. Он ожидал всего, но это...

- Ты понял, что я сказал? - настойчиво спросил Веренков, не услышав никакой реакции. - Предупреди охрану, пусть не лезут на стенку! Я подожду...

- Чтоб вас всех!.. - Гуминский наконец обрел дар речи и потянулся ко второму аппарату, но тот вдруг зазвонил прямо в его руке. Понимая, что уже опоздал, он снял трубку и выслушал немногословный, но предельно выразительный доклад Майзлиса.

...Итак, репортеры у ворот базы. И теперь нет никакой надежды найти Юлю - ее просто некому искать, охрана занята на периметрах... И эвакуироваться поздно: их не выпустят с территории...

Майзлис молча ждал указаний, и это молчание было красноречивее любых комментариев. Гуминский понял, что с этой минуты на начальника охраны больше нельзя всерьез рассчитывать: теперь тот шагу не ступит без прямой команды - да и после команды три раза подумает...

- Я все понял, - сухо сказал он в трубку. - Позвони Саре, объясни ситуацию, пусть зайдет ко мне минут через десять. На базу никого не впускать... до особого распоряжения! Все!

Он бросил трубку и, возвращаясь к прерванному разговору, окончательно потерял над собой контроль.

- Какого черта?! - вне себя от злости крикнул он Веренкову. - Ведь ты обещал, что мы можем рассчитывать по крайней мере на три дня!..

- Обещал, - спокойно отозвался тот, и это спокойствие еще больше взбесило Гуминского. - Более того, я понятия не имею, что произошло. Еще вчера вечером они успешно рыли носом ложный объект, все шло по плану... и вдруг пять минут назад мне докладывают, что к базе уже направлена толпа корреспондентов - и называют точное место!

- Откуда они узнали?! - застонал Гуминский.

- Не знаю. Даже версий нет... разве что кто-то из твоих отпускников постарался? Удивительно...

"Как же, отпускников! - подумал про себя Гуминский. - Вот уж кто меньше всего заинтересован в огласке! Нет, посидел бы ты здесь столько же, сколько я - перестал бы удивляться таким вещам! Если человек может исчезнуть из-под постоянного наблюдения..." - он вспомнил Юлю и вдруг с ужасом подумал, что ее вообще может не быть в саду! Но если так, то не она ли привела корреспондентов?.."

- Ладно, какое это имеет теперь значение? - вяло сказал он.

- Ты прав, - согласился Ян. - Теперь уже никакого... Теперь надо думать, что делать дальше!

- Что ты имеешь в виду? - с подозрением, но и с невольной надеждой переспросил шеф.

- Боюсь, что базу придется открыть для прессы - вероятно, уже сегодня. Провести их, показать, что ничего страшного не ней не происходит. А там...

- Об этом не может быть и речи! - решительно ответил Гуминский, с горечью поняв, что от Яна толку не будет...