Вторая попытка

- Погоди, - смеялся он, - я же больше всего на свете хотел искупаться. Я хотел искупаться _д_о_.

- Это чудесно, - шептала Селена. - Все будет как ты хотел. Но я дополняю от себя: сделаю так, что ты искупаешься и до, и после. Ладно?

Она не стала одеваться, садясь обратно за руль, только теннисные туфли натянула вместе с гетрами - все-таки босиком неприятно давить на педали. "Кадиллак" рванул с места, как дикий мустанг, все пять поворотов до дачи они прошли на скорости не меньше пятидесяти миль в час, с визгом тормозов и пулеметной дробью гальки по чужим заборам, ветер свистел в открытых со всех сторон окошках и верхнем люке, мотор ревел как раненый зверь, и обнаженная Селена была похожа на амазонку, объезжающую непокорного жеребца. Отправляясь встречать гостя, она оставила открытым въезд на участок, а теперь вышла закрыть, и Виктор любовался ее изящной фарфоровой фигуркой в свете луны на фоне тяжелых мрачных ворот, проскрипевших в ночи тревожно и тоскливо.

Прочь тревогу, прочь тоску!

Они нырнули в бассейн, взметая веером сверкающие серебряные брызги. Они резвились в воде, как два молодых дельфина, и вода вскипала, и шальной прибой лупил в искусственные кафельные стены, а большая луна на черно-бордовом небосводе сделалась совсем красной то ли от чудовищной жары, то ли просто от стыда за то, что ей приходилось видеть...

- Селена, - сказал Виктор, все еще тяжело дыша, когда они поднялись в верхнюю комнату и окунулись в ее нежную прохладу и белизну. - Скажи, Селена, что будет завтра?

- Завтра? Может быть, ничего не будет. А может быть, будет бой.

- С бедуинами?

- Ага, с ними.

- А они воевать-то умеют? - серьезно спросил Виктор.

- Они все умеют. К сожалению, - проговорила Селена, глядя куда-то в сторону.

- Ну а убить-то их можно? - спросил Виктор еще серьезнее.

Селена повернулась и долго смотрела на Виктора молча.

- А ты много знаешь, - произнесла она наконец.

- Не очень. Просто я наблюдательный человек. Нам, писателям, инженерам человеческих душ, это совершенно необходимо.

- А-а-а, - протянула Селена, - наблюдательный. - И добавила после паузы: - Можно их убить, можно. Не совсем так, как обычных людей, но можно. Их уже убивали.

- Кто же это? - поинтересовался Виктор.

- Не мы, - коротко ответила Селена.

Они помолчали. Потом девушка поднялась и достала из бара бутылку коньяка и два классических фужера "тюльпан", а из холодильника - бутылку шампанского.

- Шампанского я не пью, - сказал Виктор. - Практически никогда. Или это по поводу Нового года?

Селена вздрогнула:

- Почему ты говоришь о Новом годе?

- Потому что господин Хафиис велел мне подготовить новогоднее приветствие нашему Народу.

- Велел? - переспросила Селена.

- Шучу. Ничего он мне не велел. Просто объяснил свою точку зрения. И я вроде все понял. Давай выпьем по такому поводу. Со мной это редко бывает, чтобы я все понимал.

Селена выпила шампанского, а Виктор все-таки коньяку.

- Слушай, - сказал он через полминуты, неторопливо прочувствовав тонкий букет коллекционного "Наполеона", - давненько я не пробовал такого божественного напитка! - И тут же без перехода: - Ну неужели вы не можете с ними договориться?! Неужели опять надо заливать кровью полгорода? Или полстраны? А может быть, полмира?

- Может быть, - сказала Селена тихо. - Мы пытались и пытаемся договориться. Среди нас нет сумасшедших, и мы не хотим убивать ради убийства и умирать ради смерти. Но с бедуинами невозможно договориться. Мы просто не можем найти конструктивной базы для переговоров. У нас к ним очень много требований. У них к нам - никаких. Им от нас ничего, ну абсолютно ничего не нужно. У них уже все есть. Они всего достигли. Они, по их собственному мнению, уже победили. Они живут своей, ни от кого не зависящей жизнью и не хотят подчиняться нашим законам.

- Да и Бог с ними. Пусть живут как хотят.

- Только не на нашей территории, - процедила Селена сквозь зубы.

Она даже побледнела от ярости и была как-то по-новому, необычно хороша.

- Тоже мне территория! - не унимался Виктор.

Было так интересно злить эту девчонку! В конце концов, он просто не видел другого способа вытянуть из нее хоть что-нибудь, молчит ведь обычно как партизан, как доктор Голем молчит, и только улыбается хитро, а тут вдруг такие откровения пошли!

- Какая это наша территория? - рассуждал Виктор. - Их же за колючей проволокой держат. А теперь еще эти танки...

- Вот именно, что теперь, - откликнулась Селена. - И может быть, уже поздно. А колючая проволока... Они за нее сами спрятались. Они же по городу ходят как по своим баракам, они уже по всему миру ездят, это же не единственный такой Лагерь, и бедуинов с каждым днем становится все больше и больше! Это же тихая агрессия, это страшная тихая экспансия!..

- Погоди, как же их может становиться больше, если у них детей не бывает?

- Да ты что?! - Селена округлила глаза и даже рот приоткрыла. - Ты разве не знаешь? Бедуинами не рождаются - бедуинами становятся. Бедуины это же не нация, это...

Она вдруг ошарашенно замолчала, поняв что-то, и затем выпалила: