Вторая попытка леди Тейл

Почему же я таким способом просто не отказалась ехать? Это крайнее средство, его нельзя использовать часто и там, где можно найти другую лазейку, тем более мой план мне нравится больше упрямой истерики.

— Хорошо-хорошо, — махнула рукой тетя, с подозрением покосившись на Ляну. — Ну что ты встала? Беги за пудрой!

— Жемчу-у-ужной! — провыла я.

— За жемчужной пудрой, — повторила Миневра.

И Ляна унеслась.

Мне же оставалось лишь ждать результата и надеяться на верную Ляну. То, что тетя и дядя не хотели нарываться на мою истерику, не означало, что они дадут мне свободу.

Леди Миневра как пришла, так и ходила за мной по дому как пришитая до самого отъезда. Глаз с меня не спускала. Собственный багаж не проверила, к Кэт даже не заглянула, так что затянуть время отъезда не удалось. Но я и не очень-то старалась.

Выехали мы вовремя, в полдень. В салоне разместились дядя, тетя, Кэтрин, я и тетина горничная. Больше слуг, не считая кучера, брать не стали, что мне крайне не понравилось. Не в том смысле, что мне армия служанок нужна, а в том, что… подозрительно. Но спрашивать я ни о чем не стала, отвернулась к окну, изображая вселенскую обиду, а на самом деле следя за дорогой. С моего места мне была видна правая сторона улицы, а дом дяди Гранта — на левой.

— Ты действительно хотела меня бросить, Мели? — хлюпнула носом Кэтрин.

Я проигнорировала это выступление — вряд ли оно было искренним, а я демонстративно не в настроении.

Кэтрин замолчала и какое-то время обиженно сопела под грохот колес. Но когда мы приблизились к нужному повороту, снова позвала:

— Ну Мелани! Поступим в следующем году!

— Кэт, — прохладно отозвалась я, внутренне сосредоточившись. Секунды щелкали по колесам, как булыжник несущейся под нами мостовой.

— Ну Мел! Не дуйся. Хоть посмотри на меня!

Резко обернувшись, я бросила взгляд за плечо кузины, в противоположное от меня окно — пора.

И активировала прилепленное под днище плетение. Слабенькое, не требующее никаких формул. Не потревожила ни одного охранного заклинания на самом экипаже, но задействовала силу амулетов. Ну?

Секунда — и раздался грохот, слившийся с отборной бранью кучера и ржанием лошади. Нас всех швырнуло на переднюю стенку кареты. Я здорово приложилась о противоположное сиденье коленкой, взмахнула руками и мстительно заехала локтем дяде в нос, а тете ладонью по лбу. Не то чтобы совсем нарочно, но…

Через минуту карета лежала днищем на дороге, вокруг суетилась небольшая толпа, а нас по одному извлекали наружу.

Освальд Гарльтон очень громко вспомнил каждого морского черта поименно, совершенно забыв о том, что он воспитанный джентльмен из высшего общества, а вокруг него дамы. Кэтрин визжала на одной ноте, пока кто-то сообразительный не залепил ей звонкую, хотя и не сильную пощечину. Тетя Миневра лежала в обмороке.

Я брала с нее пример: изображала мертвую нимфу под копытами диких оленей.

И из-под полуприкрытых ресниц смотрела, как распахиваются ворота особняка боковой ветви рода Эмерсонов и в нашу сторону выдвигается весьма внушительное подкрепление во главе с хозяином и хозяйкой дома.

Глава 42

Дядя Гранта — второй в очереди на титул герцога Ланчестерского и, соответственно, на само герцогство. Точнее, теперь уже, после гибели отца Гранта, первый.

Гарльтоны готовы пустить меня в расход за куда меньший приз, а вот Гранту с дядей повезло, лорд Эмерсон поддерживает племянника не на словах, а делом.

Хм…

Странно, но я не могу вспомнить, что с ним случилось. Может, перебрался на континент? Ни в тот момент, когда Грант был обвинен и предстал перед судом, ни позднее, когда был осужден и приговорен к пожизненному тюремному заключению, лорд Эмерсон себя не проявил.

Как и сам Грант, лорд Эмерсон не жалует чету Гарльтонов. Чего уж там, вслед за племянником он их презирает и терпеть не может.

Но сейчас, как бы он к ним ни относился, отказать в первой помощи он никак не может.

По властным указаниям его супруги слуги быстро организовали носилки прямо из обломков кареты — в ход пошли дверцы — и перенесли нас с тетей Миневрой в дом. Кэтрин доковыляла сама, лишь опираясь на дородную немолодую горничную, а шатающегося дядю Освальда вели под руки два крепких лакея.

— Нет, нет и еще раз нет! — прогромыхал звучным баритоном лорд Эмерсон. — Ни в коем случае! Я не позволю вам покинуть мой дом, пока вас не осмотрит лекарь. А дам и вовсе нельзя сейчас беспокоить. Лорд Гарльтон, я настаиваю!

Ага, это дядя немного пришел в себя и первым делом пытается удрать из-под присмотра посторонних с громким именем. Ну… удачи я ему желать не буду. А поскольку тетя Миневра уже хлопает ресницами, начиная соображать, куда мы попали, и вот-вот присоединится к мужу в стремлении к свободе, то я буду строить из себя умирающую лань до последнего.

Меня размазало о карету. Все. Никаких. С места не сдвинусь!