Вторая попытка (СИ)

— Мило, — отозвалась я, думая о том, что жизнь моего ребёнка сейчас зависит от того, насколько Виталик ценит прелести Эльзы. Хотя может она в постели ураган? Тогда ещё побарахтаемся. Трижды ха-ха.

Эльза вышла из комнаты, но вернулась через несколько минут. Принесла мне питьевой йогурт.

— Тебе после голодовки все равно много есть нельзя. Держи. Потом приготовим ещё что. Я к Виталику пошла. Эх, Вадима бы сюда, да его Игорь в Москву забрал. Досада.

И ушла. Я выпила йогурт даже без удовольствия, голода не чувствовала. Представила, что Эльза вернётся, а я лежу в пятнах высохшей уже крови и встала, намереваясь пойти в ванную. Ноги держали плохо, голова кружилась. Встав, я замерла, готовая лечь сразу же обратно, если потечёт кровь. Но кровь не потекла, живот вел себя спокойно, и ребёнок в нем тоже. Медленно, шаг за шагом я добралась до цели, привычно уже попила из-под крана, вымылась, тщательно вспенивая тело. Чистое белье имелось, вместо испачканного халата я завернулась в полотенце и села на край постели, ожидая Эльзу. Ложиться на испачканный моей кровью матрас не хотелось.

— Ты чего встала, дура? У тебя же кровотечение!

— Помылась.

— Понятно. Дура.

Эльза принесла ворох постели, я, ненавидя себя за беспомощность, улеглась снова на чистые уже простыни.

— Что твой Виталик?

— Нет его. Уехал, оказывается, тоже в Москву, — огорченно покачала головой Эльза.

— За главного у них Сергей, я его ненавижу, и он меня тоже.

— И что, с ним ты не спала?

— Представь себе, нет. И такое бывает.

Мне вручили книжку. Слишком умную, чтобы быть интересной, я удивилась, кто её тут такую читает? Игорь, Эльза? Или куплена потому, что в интерьер вписывалась? Эльза приготовила куриный суп, вполне себе съедобный, но встававший камнем в горле, оттого, что приготовлен ею. Мне хотелось быть благодарной, честно. Хотелось, но не получалось.

Так прошёл день. Наступил вечер. Тёплый, мягкий. Мне хотелось на улицу, посмотреть, отцвели ли яблони, мне хотелось на волю, а ещё больше в больницу, под капельницу, и чтобы усталый доктор с умными глазами убеждал меня, что с моим ребёнком все будет хорошо. Но чего хочу я, меня никто не спрашивал, вот же досада. И я продолжала лежать, прислушиваясь к едва заметной возне внутри моего живота и продираясь сквозь мудреный текст книги, даже не запоминая её содержания.

— А ничего попроще у тебя нет? — наконец сдавшись, спросила я у Эльзы, которая перетащила своё барахло в комнату напротив и теперь мозолила мне глаза с завидным постоянством.

— Надо же, а я почему-то думала, что ты умная, — ответила та, но принесла детектив в яркой мягкой обложке.

Темнело. Читать в свете неяркой лампы было все сложнее, а позвать Эльзу, которая ушла в свою комнату, чтобы она включила свет, не хотелось. Я отложила книгу. Хотелось в туалет. Позвать Эльзу, чтобы помогла? Но я уже ходила сегодня, и все было в порядке… Да, мне было тяжело принимать помощь от неё, и я до сих пор не могла в полной мере поверить, что она и на самом деле не может позвать на помощь, выбраться из этого дома, в мифических мальчиков, нас караулящих, я тоже не верила. Их я не видела и не слышала. Скорее Эльза опять ведёт свою игру, а я в неё втянута по самые уши, что бесит.

Прислушалась к своим ощущениям — все спокойно. Я уже поняла, что не стоит впадать в панику, если ребёнок не шевелится, наверное, он может, как и я, просто спать. Присела на постели — все в порядке. Все в порядке было и по дороге к ванной. А вот на обратной дороге живот перехватило резким спазмом. Таким, что я охнула и согнулась. В этой позе и дошла до постели, свернулась калачиком. В дверях показалась Эльза, словно почувствовавшая мой страх.

— Добегалась? — спокойно спросила она.

Помогла мне устроиться на постели, рывком открыла окно, закурила, нервно, дергано, глубоко затягиваясь, не заботясь, что весь дым несёт в комнату.

— Ты мне не веришь, да? Думаешь, я могу тебе помочь? Думаешь, обманываю? И правильно делаешь, девочка, — она засмеялась так, что слёзы выступили. А быть может, они появились по другой совершенно причине, а сам смех их маскировал. — Не фея я. И волшебника на голубом вертолете вызвать тоже не могу. Единственное, что я могу делать — это е*аться. Но знала бы ты, как я этих мужиков ненавижу! И тебя сейчас тоже, даже сильнее, чем раньше…

Она выбросила окурок за окно, ушла, хлопнув дверью, на которой все так же красовалась неровная дырка. И сама бензопила, кстати, тоже до сих пор лежала здесь же, в углу. Минут через пятнадцать Эльза вернулась.

— Как ты?

— Так же. Живот колом стоит.