Вторая Попытка (СИ)

   Вскоре Гризу суждено было сделать ещё одно открытие. Он постоянно недоумевал, но не решался спросить, почему в мире двух планет не употребляли спиртного, не принимали наркотики, не знали табака. Потом он понял - в них просто не возникало потребности. Война - вот та зараза, без которой никто уже не мог существовать. Вилли ужаснулся. Перед ним открылась жуткая картина. Обе планеты представляли собой слаженную, неудержимо раскручивающуюся, военную машину. Здесь ничего не знали кроме войны; ничего не любили кроме войны; не представлял иной жизни кроме войны, ничего не умели кроме войны. Сотни лет, не взирая на трудности и потери, мир двух планет стремился к своей цели. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять одну простую и очевидную истину: неизбежно наступит тот счастливый миг, когда враг падёт. Или ему надоест бесконечная драка, и он уйдёт в недосягаемые дали, и тогда этот гармоничный аппарат уничтожения, разладится, примется давать сбои, и людям, чтобы вернуть всё на круги своя придётся искать врага, или придумы-вать оного! А если ничего подходящего не подвернётся? Тогда внутреннее напряжение и целеустремлённый труд неминуемо взорвёт общество изнутри. Люди кинутся друг на друга, подобно стае голодных псов. У Вилли невольно сработал рефлекс спасателя - надо срочно что-то предпринять, иначе могло произойти непоправимое. Но катастрофа, на самом деле, подобралась гораздо ближе к Третьей Силе, чем думал Гриз. Просто Вторая Сила не удосужилась поставить в известность своих подопытных кроликов насчёт планов, касающихся Земли. Что тогда он мог реально сделать против многовековой, застарелой злобы въевшейся в гены, против снежного кома, мчавшегося с крутой горы? Пока ничего конкретного в голову не приходило, и Лабер решил не торопить события. Непродуманные действия никому не принесут пользы. Вряд ли люди просто так откажутся от борьбы, даже если он попросит их од этом.

   Во время путешествия по планетам Вилли и Джон много говорили, но только они одни. Никто из сопровождающих и многочисленных гостей не задали посланцу Светлого Мира ни единого вопроса. Казалось, на общение с ним наложено страшное табу.

   Встречи с людьми: жителями городов, посёлков, работниками фабрик и заводов проходили более чем странно. Вилли наивно думал, что столь неординарное событие - появление на планетах посланца Светлого Мира обязано было вызвать в обществе небывалый ажиотаж. Толпы восхищённых жителей должны были дённо и нощно, вооружившись разномастными флажками и транспарантами, осаждать жилище Лабера. На худой конец, пылающие энтузиазмом рабочие могли украсить предприятие плакатами, цветами и прочей ерундой. На самом деле всё происходило совсем по иному. Люди тихо, организованно, без всяких телячьих восторгов и бурных выражений чувств, приходили на встречи, с тихим обожанием смотрели на своё божество, до краёв наполнялись безграничным счастьем и тихо уходили, чтобы с утроенной энергией громить врага. Ничего не скажешь! На планетах поддерживалась железная дисциплина. Сам того не желая, Лабер начал подталкивать людей к краю пропасти, из которой уже не будет возврата...

   Наконец турне закончилось. Гриз устал неимоверно. Личина представителя Светлого Мира никак не подходила мрачному и нелюдимому, от природы, Лаберу. Он так и не смог полностью вжиться в роль. А может это было к лучшему? Кто знает? Отец Вилли всегда говорил, что нельзя терять индивидуальность. В ином случае общество превратится в стадо, с которым любой прохвост мог сделать всё, что только пожелает. На двух планетах, ещё со времён заселения, личности не поощрялись. Вторая Сила при обработке похищенных старалась привести всех к общему знаменателю, уничтожить человека, как обособленную единицу. Привели себе на беду. Создали монолитный кулак, взвели пружину, которую с течением времени разъела ржавчина ненависти.