Вторая попытка

Только этого не хватало! Гуминский нервно прошелся по кабинету, потом подошел к двери и запер ее на замок. Выходит, какие-то посторонние люди пытались проникнуть на базу, потерпели аварию, но тем не менее благополучно выбрались из вертолета и теперь свободно бродят по зданию! Кто это мог быть — журналисты, любопытные, друзья Евгения?.. И сколько их может быть? Один, двое… может даже, трое… А вся охрана занята на периметрах!

— Первый девятнадцатому, — скомандовал он в микрофон. — Экипаж вертолета немедленно разыскать и обезвредить, инъекторы применяйте без колебаний! И учтите, их может быть до трех человек, возможно, вооруженных! К тому же не исключено, что они могут нас слушать, — он вдруг подумал, что вертолет вполне мог оказаться и «подарком» от Веренкова. — При обнаружении докладывайте немедленно. Конец связи.

Выключив рацию, Гуминский с удивлением заметил, что у него дрожат руки. Впрочем, что тут удивительного? За какие-то четверть часа он успел пережить и смерть, и воскрешение…

…Он заставил себя не расслабляться: недоразумение с вертолетом прояснилось, но ситуация по-прежнему была весьма неопределенной. Света по-прежнему не было, и до сих пор было неизвестно, что произошло в лаборатории. "Не пострадала ли Сара? — с тревогой подумал Гуминский. — Не пойти ли помочь ей?" Он уже поднялся было из-за стола, но нерешительно замер. Что делается в коридорах? Не натолкнется ли он на неизвестных «гостей»? Нет, лучше подождать пуска генератора… Тогда можно будет посмотреть на мониторе, что происходит на базе, а выходить из кабинета сейчас — все равно, что совать руку в мешок со змеями…

Гуминский взглянул на часы: пять минут от обещанных десяти уже прошли, вот-вот должен был включиться свет.

Да, кстати! Он вдруг вспомнил, что внезапная подача питания на включенные компьютеры может их испортить, и торопливо щелкнул выключателями. Еще не хватало новых «случайностей»! Нельзя давать "бесконтактному убийце" ни одного лишнего шанса против себя! "В конце концов, — усмехнулся про себя Гуминский, — разум всегда сможет противостоять мистике…"

…Опомнился Сергей только в комнате Евгения, поражаясь, каким образом его сюда занесло. В ушах все еще стоял грохот падения вертолета, но окончательно придя в себя, Сергей с удивлением осознал, что кругом стоит полная тишина. Он заметил, что по-прежнему держит в руке пустой пистолет, усмехнулся и сунул его в карман…

Снова щелкнула рация, и эфир наполнился взволнованными голосами:

"Второй девятнадцатому. Что у вас там случилось? Что с вертолетом и с энерголинией? Доложите немедленно!"

"Я девятнадцатый. Вертолет только что упал на крышу — по всей видимости, ошибка пилота. Энерголиния оборвана при падении. Возгорания и замыкания снизу не наблюдается…"

Пауза. Потом голос Майзлиса:

"Группе девятнадцатого осмотреть вертолет, устранить возможность возгорания и оказать помощь экипажу. Шестому немедленно запустить аварийный генератор. Повторяю, немедленно! Срок — десять минут, об исполнении доложить. Всем остальным: до предела усильте внимание на периметрах. Учтите, парни, около минут десять вы будете без ТСО, повторяю, десять минут работы без ТСО. Конец связи."

Сергею потребовалось несколько секунд, чтобы вникнуть в новую ситуацию. Выходит, сбитый им вертолет разрушил энерголинию, и теперь база практически парализована: перестали работать системы слежения, прервалась вся связь, кроме переносных раций, работающих на батарейках… Да, ничего не скажешь, удачный выстрел! Называется, щелкнул выключателем…

"А ведь это как раз то, чего я и добивался… — ошалело подумал он, вспомнив, зачем поднимался на технический этаж. — Но если сейчас заработает аварийный генератор… Нет, он ни в коем случае не должен запуститься, иначе все насмарку!"

Сергей решительно шагнул к двери, когда рация снова щелкнула, и в эфир ворвался насмешливый голос Веренкова, узнаваемый без всякого позывного. Ну конечно! Ведь он сам сказал Веренкову номер канала, а в машине наверняка есть рация…

Сергей замер у двери, разрываясь между желанием скорее бежать к генератору и послушать, что творится на внешнем периметре. Но когда в эфире разразилась выразительная перебранка Майзлиса с «самим» Гуминским, ему стало не по себе…

Разумеется, только отсутствие закрытых линий связи, да еще, пожалуй, острая критичность ситуации могли заставить высокое начальство вести такие разговоры в открытом эфире — то есть, в присутствии не только подчиненных, но даже журналистов! Такая демонстрация растерянности и беспомощности могла означать лишь одно: никто из них не контролирует ситуацию…

Да, в таком положении гибель «монстра» может оказаться не единственной! И наибольшая опасность угрожает, конечно же, Евгению… Значит, надо любой ценой воспрепятствовать восстановлению электроснабжения!