Вторая Пуническая война

В этом свете очень любопытным представляется наблюдение историка о том, почему карфагенский командующий повел армию через долину реки Арно: «Всегда по природе склонный к такого рода предприятиям, он избрал этот последний путь» (III, 78). Соответственно, не вызывает удивления ни переход через Альпы, ни неудачный рейд через Апеннины. Складывается впечатление, что Ганнибал сражался не только с врагами на поле боя, но и воевал с силами природы, с удовольствием принимая все вызовы. Так было и на этот раз. Когда в армии узнали о предстоящем походе, то в войсках распространилась паника, солдаты говорили о том, что при переходе многие из них утонут в ямах и погибнут в трясинах. Однако Ганнибал авторитетно заявил, что от сведущих людей узнал о том, что путь через болота хоть и труден, но не настолько вязок, чтобы представлять угрозу для жизни людей.

Со стороны карфагенского полководца этот рейд был чистой воды авантюрой, и он сам это прекрасно понимал. Об этом свидетельствует тот факт, что Ганнибал совершенно не озаботился запастись продовольствием: «О запасах на будущее он нисколько не заботился, рассуждая так, что по достижении неприятельской страны ему в случае поражения припасы будут вовсе не нужны, в случае же победы в продовольствии не будет недостатка» (Polyb. III, 79). Получается, что командующий сам не знал, чем для него закончится этот поход. Образ полководца без страха и упрека, который всё знает наперед и предугадывает любые планы врагов, померк, а вместо него появился человек, со своими сомнениями и ошибками. Но если обратиться к истории, мы увидим, что не один Ганнибал страдал подобным авантюризмом, достаточно вспомнить знаменитый рейд Александра Македонского через пустыню Гедросии. Легендарный завоеватель не до конца продумал возможные последствия этого сомнительного предприятия, не озаботился проблемами снабжения армии, что в итоге и привело к колоссальным потерям среди личного состава. Ганнибал был не первым и далеко не последним полководцем, чьи войска понесли огромные потери от природных стихий.

Тем не менее предстоящий переход через болота карфагенский командующий планировал тщательно. Впереди должны были идти самые лучшие части пунийской армии, включая ливийцев и испанцев. За ними следовал обоз, поскольку полководец хотел, чтобы в начале похода эти отборные бойцы ни в чем не нуждались. Следом шли галлы, а замыкала колонну конница под командованием брата Ганнибала, Магона. В таком построении войск был свой резон. Во-первых, элитные отряды карфагенской армии шли по грязи, когда она ещё не была растоптана тысячами ног и изрыта колесами обозных телег. Только после их прохода дорога превратилась в вязкую кашу, где вязли люди и животные. Во-вторых, помещая галлов в середину строя, полководец на корню пресекал их возможные попытки к дезертирству. Впереди отборная пехота, с тыла – кавалерия Магона, справа и слева на несколько дней пути раскинулись болота. Некуда бежать кельтам, можно только идти вперед. Но и этот путь был неимоверно труден, поскольку после прохода передовых частей дорога превратилась в жуткое месиво из воды и грязи. Именно галлам досталась самая трудная часть пути, но, если называть вещи своими именами, они были для карфагенского полководца пушечным мясом, и не более. Насколько Ганнибал берег свои африканские и иберийские контингенты, настолько наплевательски относился к союзникам-кельтам. Эта тенденция прослеживается на протяжении всей Итальянской кампании.

Карфагенская армия начала переход через долину реки Арно. Продолжался он четыре дня и три ночи, сопровождаясь тяжелейшими потерями среди личного состава. Пало огромное количество вьючных животных, а многие лошади в кавалерии потеряли копыта от бесконечного и непрерывного движения по размокшей и раскисшей грязи. Больше всего солдаты страдали от бессонницы, поскольку нигде не было сухого места, чтобы сделать остановку, развести костер и отдохнуть. Вокруг были только вода и грязь.