Вторая радуга

— Ничего, — сохранял решимость Костя, — Владимирович психологам не скажет. Спасибо, Ерёма, за предупреждение, я все-таки рискну.

Громяк тоже на попятную не пошел, хотя видно было, что доводы Харламова поколебали его решимость. Остальные промолчали, нервно поглядывая вдоль школьного коридора. Вскоре всю группу пригласили в класс и рассадили за компьютерами. Витька шевелил губами, вскидывал глаза вверх, крутил в руках ручку — работал в поте лица. Остальные тоже выглядели напряженными и настороженными. Костя, впрочем, действовал иначе: помедлив с расслабленно-блаженной физиономией, он принимался лихорадочно барабанить по клавиатуре. Затем вновь застывал, погружаясь в себя.

Опросники, решение задач, интерпретация рисунков — вскоре Ермолай увлекся самими заданиями настолько, что не замечал окружающего. И когда экран монитора внезапно посинел, и на нем появилась надпись "Спасибо, тестирование завершено", он испытал некоторое разочарование.

— Видеокамеры заметил? — толкнул его в бок Витька, когда они выходили во двор.

Видеокамеры, оказывается, занесли в середине тестирования и начали снимать всех подряд.

— Я, как их заметил, начал просто отвечать, не стараясь изменить результат, — сообщил Громяк, поглядывая на юношу.

Тот промолчал. Костя шел сзади, что-то обдумывая. Он не успел выполнить несколько заданий, и с ужасом ожидал, что промедление катастрофически скажется на результатах.

— Ты как, Богомолов? — спросил Витька.

— Не успел разобрать мультик с двумя жирафами, да ещё строительство башни оставил на потом, до него и не дошло в итоге, — грустно сознался Костя.

— Какие жирафы? — удивленно посмотрел на него Ермолай.

Вскоре выяснилось, что набор заданий у всех оказался разным, совпадали только первые три теста. Учительскому сыну пришлось выслушать немало упреков; он никого о такой возможности не предупредил.

— Здесь, похоже, гибкая самонастраивающаяся тест-программа, — решил он, — и следующий тест подбирается в зависимости от результатов предыдущего. Я же предупреждал, что просто так обмануть психологов не удастся…

Результатов ждали к концу мая, а пока что все мысли занимали вплотную надвинувшиеся экзамены. Особенно тяжко пришлось тем, кто дополнительно дистанционно изучал разные дисциплины. У Ермолая таких было три: социология примитивных сообществ, русская литература 20–21 веков (материнский мир), история тюркских народов и государств. При дистанционном обучении можно было самостоятельно планировать время сдачи работ и зачетов, и юноше казалось, что он оставил на конец немногое. Но вот май наступил, и это немногое свалилось на него тяжким грузом. В спортзал он почти не ходил, времени не хватало.

Как ни странно, ему порядком помогла Ольга. В социологии примитивных сообществ она, не изучая этого курса, разбиралась довольно прилично. Собственно, её собственная семья к таким сообществам и принадлежала — и при этом девушка получила достаточное образование, чтобы суметь взглянуть на тему с точки зрения современного человека.

Если юноша мог сформулировать свои мысли достаточно четко, дочь шамана легко указывала ему на ошибки. При этом он заметил, что в общении с ним лицо девушки уже не кажется застывшим. Она вообще гораздо больше стала напоминать обычную поселковую девчонку. Когда он сказал ей об этом, девушка ответила, что так оно и задумывалось.

— Меня отец оставил в поселке не только для того, чтобы твой мусун пробудить. Мне и самой следует немного привыкнуть к жизни среди чужих людей.

— Дядька Бордусей рассчитывает, что тебя пригласят в Школу Радуги?

— Это только на Краю выяснится.

На Край

Плот, сколоченный собственными силами, выглядел неуклюже. Над десятком бревен возвышался реденький настил из горбыля, на нём располагались пара скамеек и стол. Под него свалили личные вещи. Плыть было недалеко: через несколько поворотов Бирюса сливалась с Чуной, а там, по реке Тасеева, и до устья Усолки недалеко. В устье их должны были ждать группы из Троицка и других поселений с берегов Усолки.

— После Усолки они пересядут на баркасы, — пояснил родителям, толпящимся возле реки, Николай Владимирович. — Дождь застанет ребят возле Стрелки, там они переждут под крышей.

— Владимирович, они что же, без тебя поплывут? — удивился дед Афанасий.

— Я провожу их до Усолки, до места сбора каравана. Там их примет сопровождающий, он их до самого Края поведет.

Инна Гришина, уже собравшаяся и попрощавшаяся с родней, сидела на плоту рядом с Аникутиной. Девушки с любопытством наблюдали, как прощается с провожающими Надюша Белова. Из всех девушек только она отправилась в поход в платье. Проводить её пришел и Витька Громяк, делавший вид, что с другими отплывающими он знаком весьма отдаленно. Из одноклассников Ермолая добились приглашения на Край также Костя и Гришка Рахимов. Кроме них, возле плота стояли, не решаясь на него взойти, трое учеников из младшего класса — один мальчик-эвенк, молчаливый и пугливый, и две девчонки, Анисья и Вика, жавшиеся к обеспокоенным родителям.

— Все на плот, нам пора, — негромко сказал Николай Владимирович, и как-то разом берег опустел.