Вторая радуга

Тут он был прав и Ермолай кивнул, соглашаясь. Сашка исчез — лишь облачко пыли поднялось с растрескавшегося камня, мастер мысленно проследил его перемещение и вдруг обнаружил, что неким внутренним зрением иначе воспринимает окружающие миры. Он как будто стал сразу огромным, озирая с высоты своего роста все общие миры сразу, разгороженные тонкой плёнкой Края. Его тела были как две ноги — одно в Кудлаоте, другое в расщепе. И он, если бы только захотел, мог сейчас шагнуть в любой мир. Внизу, под слоем общих миров, располагались миры второго уровня, их он только чувствовал, а над головой клубились, подобно тучам, разноцветные пузыри приват-миров. Какие-то были для него прозрачны, другие — нет. Картина была завораживающей. Ощущения, которые он испытал в эти минуты, словами человеческого языка описать было невозможно.

Потому он и использовал мысленную связь, чтобы поделиться откровением с друзьями. Ольга восхитилась: "здорово!", ей картина мира понравилась. Что-то схожее ощущала и она сама, но муж разом представил ей целостный образ, впечатляющий в гораздо большей степени. Лёня откликнулся словами благодарности — его больше интересовал практический аспект. Он, как и супруга, не сомневался в своей способности с этой минуты проникать в любой общий мир без посторонней поддержки. А Константинов усомнился. Образ мироздания его тоже впечатлил, но только он не воспринимал миры в их реальности, для него это выглядело скорее общей схемой.

Они, конечно, все испробовали данные откровением способности, и оказалось всё именно так, как представлялось. Алексею сия возможность не была дана, он мог только служить проводником в Кудлаот. А они трое, как и полагалось воинам Блеклой Радуги, теперь могли перемещаться между общими мирами без всяких ограничений. Бродяги, правда, это тоже умели, так что особенно задирать нос не стоило.

— Лёнь, ты правда, нашёл формулировки, позволяющие прямым чувствованием дотянуться до Материнского Мира?

Сидевший у стены в нагревшейся пещере Кутков нервно хохотнул:

— Не принимай меня за создателя Большой Игры. Прямое чувствование относится только к мирам Края, а Материнский Мир в Игру не включён. Я лишь задавал вопросы, сколько и кто из обитателей расщепа способны стать жителями Материнского Мира. Ты, я вижу, уже никаких ответов не боишься. Изволь — из северной части расщепа жителями настоящего мира способны стать четырнадцать человек. Среди наших общих знакомых в их число вошли ты и я. Лёшка — нет. Насчёт Ольги — вопрос некорректен. То же и для Ани…

— Некорректен…, — задумчиво повторил Ермолай.

Интуиция подсказывала, что вот здесь и спрятана разгадка. Вопрос подразумевал однозначную принадлежность к расщепу и отсутствие принадлежности к Материнскому Миру. Для них с Кутковым это было верно, а для Оли и Ани — нет. Они что, не принадлежали расщепу, или принадлежали Материнскому Миру? Или принадлежали сразу двум мирам, настоящему и игровому? Такую возможность он ранее не рассматривал.

— Что ты не создатель, я согласен. А вот кто? Персонаж, Игрок, принадлежность определённого уровня? У тебя же есть своё мнение…

— Моё мнение может быть неверным. Или верным для меня и неверным для тебя. Тебе обязательно надо его знать?

Харламов полагал, что обязательно. Себя он предполагал в роли персонажа-игрока.

— Персонажей в обычном понимании в Большой Игре вообще нет. Каждый свободен, и может делать, что ему вздумается. Только возможности у всех разные. Мастера Радуги способны в одиночку или мелкими группами изменять судьбы миров, прочие могут делать то же самое целыми народами. Но, мне кажется, для четырнадцати человек в северной части расщепа Игра имеет совершенно другой смысл, — Леонид прислушался к внутренним ощущениям и сказал, что через двадцать минут им можно будет выходить.

Сашка появился вовремя, и они впятером запрыгали по раскалённому песку. Снизу и от скал несло обжигающим жаром, а тёмное безоблачное небо дышало вожделенной прохладой. Через час песок остыл до вполне приемлемой температуры. Подходящее место отыскали в глубокой расселине, на дно которой лучи света не попадали даже днём. Чтобы расчистить пятачок два с половиной на три метра пришлось применять психокинетику. Крупные камни выбросили, мелкие — искрошили чуть ли не в пыль. "Шахта" выходила в Алатау-три в полукилометре от колодца и полусотне метров от железной дороги.

— Ну, вот, — облегчённо вздохнул Ермолай, — теперь можно докладывать Мариэтте, что есть два проводника в Кудлаот и готовая "шахта" в Алатау-три. Пусть попробуют это обстоятельство использовать, если найдут подходящих мастеров. А про колодец, мне кажется, рассказывать не обязательно.