Вторая радуга (СИ)

А Харламов уловил его неприкрытую радость. Водитель имел на него какие-то свои виды и обрадовался подходящему случаю. На всякий случай молодой мастер подключил прямое чувствование, задав вопросом действия Муртазы в отношении его. "Так, свяжется с начальством и сдаст меня. Сам ничего делать не будет, только задаст по дороге несколько безобидных, но важных вопросов. Эх, Муртаза, ты ведь видишь на мне синюю повязку, куда же ты лезешь"?

Чего командир никак не мог ожидать, так это того, что начальников Муртазы — помимо официального, Селиванова, — оказалось сразу трое. Причём все они знали о существовании друг друга, и только Муртаза, со своим наивным уровнем жёлтой повязки, даже не подозревал об этом. Один из адресатов мыслепередачи школьного шофёра даже уловил, что Ермолай перехватил мысли агента и обратился к школяру напрямик: не обижайся, мол, таковы порядки, не мы с тобой их придумывали. Командир группы ему не ответил.

Едва автобус сполз на покрытую свежей зеленью равнину, Муртаза приступил к выполнению своего плана. Он задал вполне резонный вопрос — зачем ехать к сестре накануне больших летних каникул?

— У супруги полевая практика начинается, нам сразу некогда будет, а потом сестра в отпуск пойдёт, — молодой мастер не стал уточнять, что отпуск у Анны ещё очень нескоро.

— Практика по какому предмету?

— Социология.

— Собираетесь после окончания школы жить жизнью простых людей? — удивился Муртаза.

— Там видно будет. Мне, во всяком случае, ничего другого не предлагали.

Водитель откровенно изумился и сообщил, что, начиная с жёлтой повязки, школяров подготавливают к жизни в Сообществах Радуги. Требовались сообществам учёные, учителя, охрана, различные узкие специалисты, просто работники, которым мастера Радуги могли бы доверять — вроде Муртазы, поварих в школе и так далее.

— Но ведь супруге твоей наверняка всё рассказывали, она в школу уже пришла с жёлтой повязкой!

— Я не интересовался, а она, мне кажется, на эту тему пока не задумывалась. Мы ведь не завтра школу закончим.

— Когда надумаешь, — после некоторого молчания сказал нейтральным тоном водитель, — можешь ко мне обратиться. Не знаю, почему тебя в неведении выдерживают, но от меня никто такого не требовал. Я тебе расскажу, что сам знаю. Тут важно примкнуть к сильной группе, а то придётся тебе вкалывать задарма с утра до вечера. Сообщества бывают разные, богатые и бедные, строгие и мягкие. Школа скоро закончится, а жизнь — она длинная…

Ермолай сошел с автобуса даже не в той части Абакана, где жила Аня, и пошёл дворами, внимательно прощупывая обстановку вокруг. Слежки не было. Да и к чему, если адрес Анны наверняка знали все те, кого это интересовало? Муртаза, естественно, как только остался один, доложил о своём разговоре с Харламовым своим начальникам. Селиванов в их списке не фигурировал. Трое начальников, как один, выразили холодноватое одобрение — ничего нового они для себя не узнали. Зато молодой мастер сообразил, что линия поведения, выбранная Лысым, на самом деле защищала и его, и других ребят. К сожалению, такого рода защита могла быть только временной.

Анна, как и ожидалось, встретила его горой выпечки. На сей раз это были ватрушки.

— Я за четыре курса уже всё сдал, — сообщил Кутков за чаем. — Думаю, не написать ли мне в июле диплом? Всё равно других планов нет.

— А Реденл?

— Ты знаешь, — быстро проговорил зять, отослав Аньку на кухню за яблоками, — Оля потрогала Край, у неё новый талант открылся. Она передала мне своё воспоминание Реденла и взяла моё. Я могу погрузиться в любой точке, где она была, а она — там, где был я. Так что я тоже щупал руками Край и смотрел на Саянскую Школу со стороны.

Сестра принесла яблоки, сложенные горкой в плетёной тарелке.

— На Реденл я отвёл неделю в июле, и неделю в августе, — спокойно продолжил Кутков, — так что на диплом времени хватит. Мне кажется, Ольгу тоже на недельку в августе запрягут…

Потом они обсуждали варианты отпуска, сняв всякую защиту — Леонид даже не сомневался, что его пытались прослушивать, и регулярно предоставлял желающим такую возможность. А когда хозяйка ушла на кухню, прикрыл мысли и продолжил:

— Так что теперь я, как пожелаю, могу глянуть на человека и увидеть его мышцы, нервы, внутренние органы, как будто тело прозрачно. Ещё усилие — и он становится совсем прозрачным, а я вижу только биоэлектрическую активность, как будто огоньки в тумане бегают. Быстро бегают, в нити сливаются, разные цвета один в другой переливаются…

Ермолай уже угадал, что он скажет дальше, но слушал, не подавая виду.