Вторая радуга (СИ)

Мариэтта довольно кивнула и закрыла блокнот. Контакта, с её точки зрения, не было, командир группы нашёл способ уклониться. Девчонки ушли вслед за нею, а Сашка, ходивший в столовую, вернулся, чтобы охранять Мокрый зал. На этот раз они погрузились вчетвером и сразу быстрым шагом направились к западу. География Камета позволяла добраться до места, которое в Алатау-три соответствовало железной дороге Павлодар-Барнаул, не упираясь в Край. Через шесть часов быстрого хода Ольга попросила пощады. Сделали привал.

— Наверное, я неправ, — с сокрушённым видом заметил Лёшка. — Надо вам было в Алатау-три остановить любую машину, выбросить хозяев на обочину, и ехать себе с ветерком, куда требуется. А то шагаем здесь, шагаем, и конца этому не видно…

— Это называется разбой, — спокойно заметил Леонид.

— А если владельцев машины гипнозу подвергнуть и внушить, что подвезти вас — великая мечта всей их жизни, то это как будет называться?

— Мошенничество. Но в этом случае есть шанс, что никто нас ни в чём обвинять не станет. К тому же, Лёха, наши способности в Алатау-три не действуют, и если меня засадят в кутузку, выбраться из неё не получится. Я так вот предпочитаю топтать холодные пески Камета.

— А способности к гипнозу что в расщепе, что на Алатау-три, действуют одинаково, — глядя на Харламова, с улыбкой заметил Константинов.

Они шли ещё два часа, повернув к северу. Потом решили, что сил на создание новой шахты может не хватить, и остановились. Место было весьма непривлекательное: груды глинисто-песчаной почвы, усеянные чёрными и коричневыми камнями, да редкие кустики розовых шаровидных стеблей, оплетённых коричневыми листьями. Дочь шамана, несмотря на усталость, сразу начала собирать листья. Муж принялся ей помогать. Вскоре она уже сплела себе длинную накидку, в которую и завернулась.

Они легли на песок, взявшись за руки. Сейчас им предстояло опробовать совершенно новый способ погружения, при котором Константинов был участником, но не погружался. Они уже делали однажды нечто подобное, при открытии Севего, и вновь надеялись на успех. Время растянулось, Ермолай вновь воспроизводил ощущения погружения, удерживая при этом образ Константинова отдельно. На этот раз процесс показался ему нетерпимо долгим. Но были и другие различия. То ли сама процедура погружения отличалась, то ли он сам изменился. Но в некоторые моменты он не видел, а чувствовал другие миры, сразу целый веер. И он выбирал дорогу, ориентируясь на знакомый отпечаток мира.

Они вновь лежали на траве, среди дурманящих запахов, а над ними по звёздному небу быстро неслись мелкие клочковатые облачка. Трое. Константинов, связь с которым молодой мастер сохранял, остался на Камете. Там, где полагалось быть его телу, росла степная трава, а рука ещё помнила тепло его ладони.

Леонид сел, оглядываясь. Края в пределах видимости не было. Если их расчёты были верны, они находились на окраине кулундинской степи, и Край, если бы он здесь был, находился бы километрах в трёх. А увидеть его в расщепе на равнине можно было километров за сорок.

— Интересно, как же это мы прошлый раз прямо в нужный мир попали? — удивилась Аникутина.

— Прошлый раз у нас только в него и была возможность попасть. Это сейчас мы имеем свободу выбора.

— Мы, может, и имеем, а Лёшка — нет, — покачала головой Ольга. — Ну что, ребята, ориентируйтесь, где мы есть. А я одеждой займусь…

Леонид не понял, о чём они говорили. Он веера миров не ощутил, и ему быстренько всё объяснили. На этот раз они все сохранили связь с Константиновым, а вот обмен мыслями между собой оказался весьма труден: требовалось застыть без движения, закрыть глаза и очистить сознание, оставив лишь образ того, с кем требовалось связаться.

Разведка оказалась недолгой — ночь обещала быть холодной. В темноте они сумели различить убранные поля и дороги между ними. Где-то к югу вдали работали комбайны, были видны световые столбы их от фар. Точку выхода "шахты" они ощущали с любого расстояния и легко вернулись к ней.

— Я тут уж замёрзнуть успел, — пожаловался дожидавшийся их Лёшка.

* * *

Когда в столовой Хоменкова собралась подсесть за стол к Харламову, он уже знал, зачем она это делает. Перекинувшись общими словами о том, кто чем занят, он напрямик спросил, с кем она желает его свести. Это оказался Артём Данилов, мастер Радуги, голубая повязка. К школе он отношения не имел.

— Я не очень разбираюсь в ваших делах, я только чувствую, что вы готовы совершить что-то непозволительное. Он объяснит гораздо лучше, — Галка смутилась и просила на неё не обижаться.

— Ну, веди. Узнаем, что мне хотят сказать верные…

Артём ждал в лесу за территорией школы. Мужчина среднего возраста, с короткой бородкой, выкаченными круглыми глазками, начинающий полнеть. Одет он был в городской костюм: пиджак, брюки, пёстрый галстук, изящные туфли. Едва Ермолай подошёл к мастеру поближе, как враз почувствовал, что ему заблокировали прямое чувствование. Мастер явно хорошо подготовился к встрече.