Вторая русская книга для чтения

Ермак и говорит своему податаманью, Ивану Кольцо: "Ну, а ты, Ваня, как думаешь?" А Кольцо и говорит: "А я что думаю? Не нынче убьют, так завтра; а не завтра, так даром на печи помрем. По мне - выйти на берег, да и валить прямо лавой на татар - что бог даст".

Ермак и говорит: "Ай, молодец, Ваня! Так и надо. Эх вы, ребята! Не казаки вы, а бабы. Видно, белужину ловить да баб татарских пугать, только на то вас и взять. Разве не видите сами? Назад идти - перебьют; мимо плыть - перебьют; здесь стоять - перебьют. Куда же нам попясться? Раз потрудишься, после полегчает. Так-то, ребята, у батюшки кобыла здоровая была. Как под горку везет, и по ровному везет, а как придется в гору - заноровится, назад воротит, думает - легче будет. Так взял батюшка кол, возил-возил ее колом-то. Уж она крутилась, билась, всю телегу разбила. Выпряг ее батюшка из воза и ободрал. А везла бы воз, никакой бы муки не видала. Так-то и нам, ребята. Одно только место осталось - прямо на татар ломить".

Засмеялись казаки, говорят: "Видно ты, Тимофеич, умнее нашего; нас, дураков, и спрашивать нечего. Веди, куда знаешь. Двух смертей не бывать, а одной не миновать".

Ермак и говорит: "Ну, слушай, ребята! Вот как делать. Они еще нас всех не видали. Разобьемтесь мы на три кучки. Одни в середину прямо на них пойдут, а другие две кучки в обход зайдут справа и слева. Вот как станут средние подходить, они подумают, что мы все тут, - выскочат. А тогда с боков и ударим. Так-то, ребята. А этих перебьем, уж бояться некого. Царями сами будем".

Так и сделали. Как пошли средние с Ермаком, татары завизжали, выскочили; тут ударили: справа - Иван Кольцо, слева - Мещеряк-атаман. Испугались татары, побежали. Перебили их казаки. Тут уж Ермаку никто противиться не смел. И так он вошел в самый город Сибирь. И насел туда Ермак все равно как царем.

Стали приезжать к Ермаку царьки с поклонами. Стали татары приезжать селиться в Сибири; а Кучум с зятем Маметкулом боялись на Ермака прямо идти, а только кругом ходили, придумывали, как бы его погубить.

Весною по водополью прибежали к Ермаку татары, говорят: "Маметкул опять на тебя идет, собрал войска много, стоит на Вагае-реке".

Ермак собрался через реки, болота, ручьи, леса, подкрался с казаками, бросился на Маметкула и побил много татар и самого Маметкула забрал живьем и привез в Сибирь. Тут уж мало немирных татар осталось, а какие не покорялись, на тех Ермак ходил в это лето; и по Иртышу, и по Оби рекам завоевал Ермак столько земли, что в два месяца не обойдешь.

Как забрал Ермак всю эту землю, послал Ермак посла к Строгановым и письмо. "Я, говорит, Кучума город взял, и Маметкула в плен забрал, и весь здешний народ под свою руку привел. Только казаков много истратилось. Присылайте народа, чтобы нам веселее было. А добра в здешней земле и конца нет". И послал он дорогих мехов: лисиц, куниц и соболей.

Прошло тому делу два года. Ермак все держал Сибирь, а помощь из России все не приходила, и стало у Ермака мало русского народа.

Прислал раз к Ермаку татарин Карача посла, говорит: "Мы тебе покорились, а нас ногайцы обижают, пришли к нам своих молодцов на помощь. Мы вместе ногайцев покорим. А что мы твоих молодцов не обидим, так мы тебе клятву дадим".

Ермак поверил их клятве и отпустил с Иваном Кольцом 40 человек. Как пришли эти сорок человек, татары бросились на них и поб 1000 или; казаков еще меньше стало.

Прислали другой раз бухарские купцы весть Ермаку, что они собрались к нему в Сибирь-город товары везти, да что им на дороге Кучум с войском стоит и не пускает их пройти.

Ермак взял с собой 50 человек и пошел очистить дорогу бухарцам. Пришел он к Иртышу-реке и не нашел бухарцев. Остановился ночевать. Ночь была темная и дождь. Только полегли спать казаки, откуда ни взялись татары, бросились на сонных, начали их бить. Вскочил Ермак, стал биться. Ранили его ножом в руку. Бросился он бежать к реке. Татары за ним. Он в реку. Только его и видели. И тела его не нашли, и никто не узнал, как он умер.

На другой год пришло царское войско, и татары замирились.

СУХМАН

(Стихи-сказка)

Как у ласкова князь Владимира

Пированье шло, шел почестен пир

На бояр, князей, добрых молодцов.

На пиру-то все порасхвастались:

Один хвастает золотой казной,

Другой хвастает что добрым конем,

Сильный хвастает своей силою,

Глупый хвастает молодой женой,

Умный хвастает старой матерью.

За столом сидит, призадумавшись,

Богатырь Сухман Одихмантьевич,

И ничем Сухман он не хвастает.

Тут Владимир-князь, красно солнышко,

Сам по горенке он похажива(е)т,

Желтыми кудрями он потряхива(е)т,

Одихмантьичу выговарива(е)т:

"Что, Сухмантьюшка, ты задумался?

Что не ешь, не пьешь и не кушаешь,

Белой лебеди ты не рушаешь,

И ничем в пиру ты не хвастаешь?"

Взговорил Сухман таковы слова:

"Если хвастать мне ты приказываешь,

Привезу ж тебе я, похвастаю,

Лебедь белую не кровавлену

И не ранену, а живьем в руках".

И вставал Сухман на резвы ноги,

Он седлал коня свого доброго,

Выезжал Сухман ко синю морю,

Ко синю морю, к тихим заводям.

Подъезжал Сухман к первой заводи,

Не наезживал белых лебедей.

Подъезжал Сухман к другой заводи,