Вторая сказка на ночь (СИ)

Горе дожидался их у въезда в деревню. И ждал он, видимо, давно, потому что развлекался тем, что бросал сжавшихся в комок белок в дупло. Самым странным было то, что белки против такой бесцеремонности не возражали, они с готовностью возвращались к злому духу.

— Ты что, приворожил их? — Кощей остановил коня.

— Нет. Во-первых, зверье меня любит…

— Не будь так уверен, — пробурчал кот, выпрыгивая из сумки.

— …Во-вторых, им тут скучно. В-третьих, я им только что в той стороне заросли орешника создал. Там, правда, было какое-то поле… Но полей тут и так хватает! О, смотри, прям в центр дупла!

— Поздравляю, — Кощей помог девушке слезть с коня, а потом и сам спрыгнул на землю. — Ты узнал что-нибудь по сути?

— А как же. Иван сейчас находится в местной харчевне, она тут одна. Как, собственно, и Иван.

— В смысле?

— В смысле, никаких спутников с ним нет.

Кощей почувствовал, как по венам растекается холод. Он надеялся, что здесь погоня завершится…

— Так, тихо, в обморок не падай! Сейчас он один, а приехал с какими-то людьми. Так что есть смысл его допросить. С пристрастием.

В деревню они шли пешком, Кощей вел коня под уздцы. Белки жалобно смотрели им вслед и что-то верещали.

Во многих деревнях на центральной площади находилась ратуша или дом местного управляющего. Это место было исключением — главная позиция была отдана большой харчевне. Строение было расположено подковой, во внутреннем дворике под навесом стояли лошади… и не только. Чуть поодаль, на плотной связке сена, возвышался Иван. Его со всех сторон окружали крестьяне и внимательно слушали.

— Речь толкает, — оценил ситуацию Горе. — От этого он никогда не устает. Родился бы в моем родном мире, был бы политагитатором. Или спился бы… Тут не угадаешь.

Кощей привязал коня чуть поодаль от остальных лошадей — заколдованные животные зачастую отличались своенравием, агрессией или непреодолимым желанием творить потомство с любым живым существом, которое не успело убежать.

В сопровождении Горя и Кати чародей направился к собранию людей, он хотел услышать, что на этот раз предлагает Иван. Кот предпочел забраться на навес и перемещаться там.

— …Мы сеем зерно, лапти в кровь стираем, а они, супостаты, присваивают наш честный труд! — вещал Иван, вытаращив глаза для убедительности. — Мой отец всю жизнь на поле пахал, слезками своими землицу поливал, пота не жалел, с утра до ночи трудился, чтобы нас прокормить, семью свою! И что же потом, спросите меня! Увидел Кощей Бессмертный, что землица дала доброму человеку добрые всходы… Решил тогда злодей забрать сокровище народное! Прилетел он на помеле, надругался над моим отцом и убил его, а потом нашел мою мать, убил и тоже надругался. Только мне, единственному сыну, удалось уцелеть, потому что не заметил меня кровавый чудовищ!

— Вот заливает, — присвистнул Кощей. — Отец его является уважаемым купцом, и в поле в жизни своей не работал. Мать тоже в добром здравии, как и два старших брата… А ведь просили у меня крестьяне позволения извалять этого дурня в соломе и посыпать перьями… но я запретил над ним издеваться! За это страдаю…

— Факт, — согласился Горе. — Я всегда считал, что милосердие по отношению к придуркам — роскошь, мне она не доступна.

Иван, полностью поглощенный своей речью, их не видел и не слышал. Впервые за долгое время он получил благодарных слушателей, и теперь полностью наслаждался моментом.

— Мы люди честные! Но зло — гадина хитрая! Доколе мы будет позволять супостатам пользоваться нашим трудом? Нам нужно объединиться, под меч их всех! Кощея Бессмертного под меч за всех тех девиц, которых он похитил! Бабу-Ягу под меч, за то, что она старая и страшная! Горе под меч, ведь из-за него, паршивца, земли скудеют, а слезки сироток в одну речку сливаются!

— Так, пора кончать этот цирк, — процедил сквозь сжатые зубы Горе. — Я ему сейчас такой слив устрою…

Плотная вязанка сена вдруг зашевелилась, а в следующую секунду богатырь уже увяз в ней по колено.

— Вот! — торжествующе крикнул он. — Видите! Почуяли злые силы гибель свою скорую, уже пытаются со мной расправиться! Не бойтесь, люди добрые, вашего заступника так просто не сломить! Вот сейчас я выберусь, и пойдем громить…

— Это вряд ли, — голос злого духа звучал негромко, но все крестьяне услышали и повернулись к нему. — Темные силы, во главе со мной, чуют тут не гибель, а конский навоз, вареную капусту и Ивана, причем неизвестно, что из перечисленного смердит больше.

— Это Горе! — лицо Ивана озарилось необъяснимой радостью. — Бей его, братцы, сама судьба так решила!

Крестьяне не спешили следовать решению судьбы, они испуганно жались назад. Кощея никто и не заметил.

— Да, джентльмены, это вам не речи слушать, действовать оказалось не так-то просто, — вздохнул Горе, и можно было поверить, что бездействие крестьян его на самом деле расстраивает. — Расходитесь по домам, а то сделаю так, что ваши жены не только познакомятся со всеми вашими любовницами, но и подружатся!

Через мгновение внутренний дворик опустел.