Вторая Советско-финская война, 1941 год

Командиры взводов, прибывшие из военных училищ к началу войны, выглядели гражданскими людьми в военной форме, абсолютно без какой-либо практики. Вот и получилось, что младший лейтенант командовал ротой, а лейтенанты взводами.

3. Большая централизация в вопросах, требующих немедленных мероприятий (все надо было согласовывать, что рождало безынициативность – авт.)».

20.2. 123 стрелковая дивизия под Выборгом в 1941 году.

Судьба 123сд тесно связана с «мучениями» 43сд того же 50-го стрелкового корпуса 23 армии РККА. Состав дивизии: стрелковые полки: 245сп, 255сп, 272сп; артиллерийские: 323ап, 495гап. Дислоцировалась эта дивизия также вблизи границы, занимая, в том числе, недостроенный укрепрайон. Участок обороны был ей выделен громадный – 50 км по фронту, от берегов Финского залива до стыка с 43сд, но!.. Здесь же располагались два погранотряда (33ПО и 5ПО), а главное – было на что опереться в обороне: наличествовали бетонные доты, подготовленные линии траншей, минные и проволочные заграждения вдоль границы, которая была реально «на замке» и финнов здесь поджидали с изрядной долей оптимизма, ничто не предвещало особой тревоги [11]. Но опять события развивались планам вопреки.

Сохранился журнал боевых действий 123сд (ЖБД-123), толково составленный безвестным штабным офицером [12] – старший лейтенант Кащук – (скорее всего, «задним числом», как это зачастую бывало, по восстановленным первичным боевым донесениям подразделений и частей). Далее мы будем периодически ссылаться на этот документ и цитировать наиболее интересные фрагменты.

Факт объявления Финляндией войны Советскому Союзу 25 июня 1941 года в этом журнале традиционно никак не отражен. Весь июль-месяц на фронте 123сд ничего существенного не происходило, войска занимались боевой подготовкой и укреплением обороны. Интересна, пожалуй, запись от 9.07: «Поднят наш аэростат для корректировки артогня. Он охраняется пятеркой наших истребителей. Но, когда наши истребители ушли, появился финский самолет и поджег аэростат. Наши два корректировщика выбросились с парашютом и остались живы». Загадочен сам по себе факт охраны аэростата истребителями, которые могли посвятить этой работе не более 20 минут.

4 августа в дивизию пришел приказ о наступлении. Имелось в виду совместное выступление с частями 43сд вдоль шоссе от Выборга в направлении госграницы, проводимое с целью отвлечь внимание финнов от более угрожаемых участков на правом фланге 23 армии (и на Петрозаводском направлении). Наступление это привело в итоге к продвижению частей 123сд всего на 100-200 метров (!) с последующим быстрым откатом на исходные позиции. Автор ЖБД с горечью констатирует: «…выход 1-2 человека (имеется в виду противника – авт.) на фланг подразделений считалось окружением» (вот уровень боевой подготовки – авт!). И далее: «Командиры подразделений не могли ответить на вопрос, где точно находится его подразделение, и кто перед ним действует… на минных полях потеряно 7 танков». Это пишет не плененный генерал Кирпичников в финском плену, а штабной офицер сражающейся дивизии РККА. Наступать в 1941 году, похоже, у нас не умели нигде.

Все тот же Кирпичников писал, что созданными перед войной мехкорпусами и танковыми дивизиями управляли только по карте, его дивизия была подобием рабочей команды из-за обилия строительных, хозяйственных и сельхозработ, для тактических занятий на местности, а тем более отработки взаимодействия с соседями, или, паче чаяния, с авиацией времени не оставалось, разве что только на партполитработу. От автора: последние крупные учения различных частей РККА состоялись в Белорусском военном округе еще в 1936 году, и то всего лишь на уровне трех стрелковых и кавалерийских корпусов, нескольких танковых бригад с привлечением авиации (общая численность войск 85 тысяч человек, что соответствует рядовой «номерной» армии времен Великой Отечественной), и учения эти вскрыли большие недочеты в боевой подготовке войск и уровне управления войсками [13]. За несколько лет, прошедших с той поры до начала Великой войны, мало что, как видим, изменилось.