Вторая Советско-финская война, 1941 год

С немецкой стороны на Кандалакшском и Кестеньго-Лоухском направлениях действовали 169пд, один полк 163пд и дивизия (бригада) СС «Норд», входящие в 36 армейский корпус, а также два батальона танков. От финской армии 6-я пд и большая часть 3пд, составляющие 3 армейский корпус армии Финляндии. По состоянию на 13 сентября потери немецкого 36ак убитыми, ранеными, без вести пропавшими составили 9463 чел. [14]. Потери финского корпуса по состоянию примерно на середину сентября по данным [15] оцениваются в 8000 чел., но это для всего корпуса двухдивизионного состава, из которого для ведения боевых действий на соседнем Ухтинском направлении была выделена дивизионная группа «F» (усиленный полк). Так что потери финнов на Кандалакшском и Кестеньгском направлениях пропорционально можно оценить в 6000 чел. Итого противник на данном участке с начала боевых действий и до середины сентября лишился 15,5 тысяч чел.

Теперь о потерях РККА. На данном направлении удар врага отражали соединения 14-й армии: 42 стрелковый корпус в составе 122сд и 104сд, 72 и 101 погранотряды НКВД), мотострелковый полк и два танковых батальона 1-й тд, Мурманский легкий стрелковый полк (прибывшее в августе подкрепление) и 88-я стрелковая дивизия (с августа м-ца). В различных источниках приводятся цифры потерь по отдельным операциям и даже боям, по потерям на определенном рубеже и на различные даты. Так, например, в [16] сказано, что только на рубеже Верман и только в «Книге памяти» учтено 2680 погибших наших солдат и офицеров, но это за все время боев, за три года. С другой стороны, на одном из местных карельских сайтов [17] о потерях на Вермане сказано так: «В ходе кровопролитных боев на рубеже Верман погибло более 22 тысяч (!) советских воинов» (правда, конкретных ссылок на документы не приводится, скорее, это эмоциональная оценка местных краеведов). Привести более-менее объективные цифры относительно потерь именно на Кандалакшско-Кестеньгском участках именно на середину сентября будет непросто.

Обратимся к донесениям о потерях штабов дивизий (122сд, 104сд, 88сд) в вышестоящие штабы и Управление кадров РККА в Москву [18]. Здесь и далее автором отсортировывались документы, в которых упоминались потери за исследуемый период, записи могли запаздывать на несколько месяцев – об этом еще будет сказано. Далее, как говорится, не для слабонервных. Речь пойдет о сухом подсчете убитых, искалеченных, замученных наших соотечественников. Автор вынужден – как хирург – невзирая на кровь и стоны, резать по живому – по нашей памяти. На каждого погибшего (умершего от ран или, в редких случаях, от болезни) в документах указаны дата гибели, краткая пометка «убит» или «погиб в бою», или, увы, «пропал без вести» (в редком случае «не вернулся из разведки»). Буквально в двух-трех словах указано место гибели и, отдельной графой – места захоронений, для которых кратко обозначены характерные приметы местности. Но это в начале боев, а затем, по мере нарастания скорбного «вала» конкретная геолокация могил упрощалась до «западнее (восточней, северней) Алакуртти» и т.п. В первые дни к этим донесениям прилагались даже схемы расположения мест захоронений, но потом, понятно, стало не до того. И очень, очень часто в графе «Место захоронения» записано просто: «Труп остался на территории противника».

Количество погибших и пропавших без вести (в дальнейшем «бвп») приходилось подсчитывать буквально по дням. Поначалу донесения согласно приказу Генштаба составлялись за каждые 10 дней, а затем интервалы становятся рваными: и несколько дней, и до полутора месяцев – согласно уточненным данным из подразделений, особенно после выхода из окружений или окончания отдельных операций. Некоторые документы по июлю 1941 года оказывались в процессе такой корректировки в донесениях января 1942 года.