Вторая тайна академии Грискор

— Но почему… почему я не заметила этого раньше? — ее вопрос прозвучал в пустоту. Табита задала его сама себе и никак не ожидала, что голем ответит.

— Мы брали твою магию для существования. Ты была ослаблена. Сейчас же силы на существование есть только у меня. А он, — женщина-голем указала на того, кого Таби всю жизнь считала своим отцом, — больше никогда не сможет открыть глаз. И хорошо. Ведь это он стал причиной того, что ты ступила на опасный путь. Он предал своих создателей.

У девушки перед глазами всплыл тот день, когда она рыдала и тряслась от страха. День, когда она решила сообщить родителям о своем выборе.

— Это было только мое решение, — произнесла Табита, будто оправдывая голема, застывшего за столом. — Я решила обучаться магии. Не его слова заставили меня уйти из дома.

Тут она солгала.

В тот день Табита отчаянно нуждалась в поддержке. Желала услышать слова, о которых мечтает любой ребенок. Но получила лишь указание на дверь.

Да, голем, что стал ей отцом, помог в принятом решении. Но…

— …зачем он это сделал? Зачем нарушил приказ? У големов нет выбора.

Они обязаны выполнять то, что скажет хозяин.

Табита спрашивала это таким тоном, будто требовала совета у родителя. И Марта была ей таковой. До того рокового дня.

— Голем выполняет все указания, лишь когда хозяин жив, — последовал отстраненный ответ. — А когда хозяин уходит к Великому, голем получает часть его души. Его…

— Элементёра, — закончила за Марту Табита. — Значит, в вас все же живет частичка моих родителей?

— И она тускнеет с годами. Часть элементёра в нем погибла без твоей магии. А моя погибнет через несколько дней, — слова голема звоном отбились в ушах студентки академии Грискор.

«Я виновата в их смерти», — ужасная мысль всплыла в голове Таби. — «Если бы я осталась, они бы продолжили быть моими родителями до конца жизни. Моей жизни».

— Он желал для тебя свободы выбора, — произнесла Марта, казалось, не замечая, в каком состоянии Табита Ваерс. — А себе — гибели. Была ли это мысль голема или решение элементёра хозяина…

Девушка еще раз взглянула на того, кто сидел за столом. И с грустью отметила, что весь этот год мечтала только о том, что сможет услышать от отца слова извинения.

Что он попросит прощения.

Но это желание оказалось несбыточным сразу по двум причинам.

— Тебе стоит уйти, — произнесла Марта, опустив руки вдоль туловища. — Я начинаю подпитываться. А я не хочу.

— Ты не хочешь жить?!

— Моя миссия выполнена, — произнесла голем. — Мы вырастили дитя. Дали ему все, что должны были. И дитя само избрало тропу. Запретную тропу. Мы не справились с последней частью приказа. И потому я говорю об этом прямо — мы хотим перестать существовать.

— Назови род, — потребовала Табита, сжав руки в кулаки и с трудом поднявшись с табурета. — Имя моего рода. Тех, кто обладал даром видеть магию. Кто ваш создатель?

— Приказ запрещает это делать.

— Но вы ведь его уже нарушили, — качнула головой Табита. — Ты сама сказала.

— Я не могу говорить то, что подвергнет тебя опасности.

Студентка Ваерс покачнулась, не в состоянии выдержать груз истины, который рухнул ей на плечи. А потом просто кивнула. Приняла правду с достоинством, которому научилась у Гвин Умильтен.

Шагнула вперед и крепко обняла голема, что заменил ей мать.

— Я благодарна за все, — произнесла она, отдалившись. — Вы справились со своей задачей. И не нарушили приказа.

Марта мгновение смотрела на дочь ее создателей, а потом просто кивнула.

И жестом указала на дверь.

Табита развернулась, забрала бесполезный для големов мешочек с деньгами и поспешила на улицу. Дверь за ее спиной хлопнула так же громко, как и в прошлый раз.

Но в этот раз что-то изменилось.

Наверное то, что сегодня она узнала и третью вещь: все, что было до этого, — сплошная ложь.

6. Милред ван Темпф

— Я… я вас поздравляю, — голос оцарапал горло. А сама Милред с трудом удержала себя на месте.

Столько мыслей! Ужасных мыслей! От которых хотелось сбежать как можно дальше. Спрятаться. Обнять синего игрушечного пегаса, которого она забыла под подушкой в общежитии.

И чтобы этот пегас наконец превратился в настоящего. Стал тем, кто в силах унести ее в самый светлый край на земле.

«Я больше не нужна отцу», — подумала она. — «Теперь у него будет ребенок. От настоящей жены. Зачем ему я? Грязное дитя, которое он признал. Признал и принял на себя стыд случившегося!» — Спасибо, — Лола ван Темпф рук от живота не убрала, будто боялась.

И у Милред, к ее ужасу, возникла та же мысль. Она ведь могла просто собрать пальцы в кулак. Просто шепнуть заклинание. И не осталось бы и следа от беременности.

Лола ван Темпф больше двадцати лет пыталась понести ребенка. И потеря этого гарантировала бы, что у нее больше не получится понести.

В душе дочери графа проснулись демоны. Они шептали ей на ухо, что никто ничего не докажет. Что это самый лучший выход. И этой женщине не дано стать матерью.

Разве сможет она вырастить ребенка в любви, если ее сердце чернее ночи и тверже камня?

Не сможет!