Вторая террористическая война в России 1901-1906 гг.

Николай II не сразу понял, что идёт война, целью которой является его свержение и захват власти, поэтому уступки только больше распаляют желания врагов. И когда он это понял, то уже процесс был запущен - 56-летний Сергей Юльевич Витте уже готовил Конституцию и оргмероприятия по открытию Думы. И когда Николай II, передумав, начал объяснять Витте, что нужно применять жёсткие меры против бунтовщиков, а не реформы, поскольку ситуация в это время в стране (многочисленные погромы) этому способствовала, то между ними начался длительный спор с взаимоисключающими доводами. Без этой логики трудно объяснить все последующие события, Милюков в своих мемуарах рассказывает, что он спросил у Витте:

“Если ваши полномочия достаточны, то отчего вам не произнести этого решающего слова: конституция?”. Витте: “Не могу, потому что царь этого не хочет”.

“Министр внутренних дел А. Г. Булыгин предлагал уступки умеренные, создать Думу с совещательными правами. Куда там, этот вариант дружно отмели все слои оппозиции. И Витте все же сумел “дожать” царя. 17 октября был издан Манифест, которым император даровал народу “незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов””, - отметил в своём исследовании В. Шамбаров.

Интересными доводами “дожимал” С. Витте российского императора на Манифест, Думу и Конституцию:

“…Я спросил государя, может ли он потопить всех русских евреев в Чёрном море. Если может, то я понимаю такое решение вопроса, если не может, то единственное решение еврейского вопроса заключается в том, чтобы дать им возможность жить, а это возможно лишь при постепенном уничтожении специальных законов, созданных для евреев… Предоставления евреям равноправия с другими подданными государя…”.

Как показали, например, события в Польше во второй половине 60-х годов 20-го века - есть абсолютно мирные “третьи” способы решения подобной дилеммы. В подобной ситуации Иван Грозный, Пётр Великий или Николай I не стали бы никого ни в чём убеждать, ни просить, и ни искать кого-то для решения государственных проблем, а лично сами стали бы командовать событиями. Но у Николая II была совсем другая голова - он уже 9 января накомандовал… и в японскую войну тоже…

После объявления Манифеста деньги на оружие собирали не только в университетах, но открыто на улицах.

“Вопреки уверениям Витте и других либералов-царедворцев, Манифест от 17 октября никакого успокоения стране не принес. Наоборот, опубликовав его, царь попал в ловушку. Революционеры получили возможность действовать легально, в открытую”.

После этого Манифеста даже знаменитая террористка В. Засулич вернулась “работать” в Россию.

По своей наглости потенциальные захватчики обидели даже своего Витте -