Вторая террористическая война в России 1901-1906 гг.

“Приехали Крупская с матерью, для проживания сняли половину крестьянского дома, - пишет в своём исследовании В. Шамбаров. - За бесценок наняли 13-летнюю девочку-прислугу - готовить, стирать, мыть полы (хотя, вроде бы, боролись против эксплуатации?) А тем более - детского труда? Крупская пишет:

“Правда, обед и ужин бывал простоват - одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день… как съест - покупали на неделю мяса… но молока и шанег было вволю “.

Ульянов держал породистую собаку, часто ходил на охоту. Словом бесплатный курорт. Живи, революционер, отдыхай, набирайся сил и здоровья для будущих подвигов”.

Сообразительный Ленин-Бланк прекрасно понял ошибку “репрессивного бесчеловечного царского режима” по отношению к своим врагам, и, когда, придет к власти, то организует вместе со своим сатанистом-подельником Лёвой Бронштейном такие “гуманные” ссыльные лагеря в Сибири, в которых не будут резать каждую неделю по барану для ссыльного, а будут уничтожать многие тысячи русских людей как ягнят на заклание.

Еврейская часть крови ярко выделяла Ленина по его характерной речи. Ленин сам осознавал себя евреем, а не русским - об этом говорят не только его неоднократные высказывания о евреях и высказывания его многочисленных друзей, подруг и соратников, но, прежде всего, его действия. Характерным и закономерным был спор Ленина с Плехановым в Женеве в 1900 году, - Плеханов хвалил евреев, но затем у него вдруг тревожно зазвучали нотки патриотизма, и он перешел к критике, на которую Ленин-Бланк отреагировал немедленно:

“Г. В. (Плеханов) проявляет феноменальную нетерпимость, объявляя его (Бунд) прямо не социал-демократической организацией. А просто эксплуататорской, эксплуатирующей русских, говоря, что наша цель - вышибить этот Бунд из партии, что евреи - сплошь шовинисты и националисты, что русская партия должна быть русской, а не давать себя в пленение “колену Гадову”…”.

Кстати, - так поступили польские социал-демократы - не пустили к себе Бунд, и мудрый Плеханов понимал важное значение этого стратегического вопроса. А в России ситуация развивалась по-другому. Кроме “колена Гадова” были и другие “крамольные”, слишком правдивые высказывания Г. В. Плеханова, который, как утверждает в своей книге Ю. И. Шестак (“Борьба большевистской партии против национализма и оппортунизма Бунда”), утверждал, что бундовцы стремились “утвердить Сион не в Палестине, а пределах российского государства”.

“Плохому” советчику Плеханову не простили его “шовинизм”, “колено Гадово”, “Сион… в пределах российского государства” и не просто отодвинули его далеко, но поступили согласно своей традиции - отнеслись к нему как к изгою, игнорировали его, презирали его, и никуда не приглашали.

“После отпадения Плеханова от революции, то есть уклонения его в “социал-патриотизм”, я с ним ни разу не встречался”, - признавался умеренный ленинец А. Луначарский. А когда большевики захватили в 1917 г. Россию, то вообще забыли о Плеханове.

И только потому, что в советских учебниках истории упорно умалчивалось и умалчивается в современных о сотнях тысячах евреев, вершивших “революцию”, и пришлось старательно искать революционеров с русским лицом и ставить рядом с Лениным, тогда образ уже забытого и запылившегося Плеханова выставили почти главным марксистом России.

Поражает и Плеханов, который, будучи довольно умным человеком, не смог разобраться в Ленине. Плеханов мог судить “по делам его” - Ленина, ведь именно Ленин уговаривал вступить Бунд в РСДРП, и Бунд согласился войти в неё только на привилегированных условиях.