Вторая террористическая война в России 1901-1906 гг.

Осмелюсь предположить, что Семён Резник, во время своих приездов в Россию из США, является частым гостем Еврейского университета в Москве, который в 2003 г. изменил своё название и стал называться - “Высшая школа имени С. М. Дубнова”. Вопрос не стоит, кому верить - Резнику или уважаемому еврейскому историку Дубнову и многочисленным неопровержимым фактам. Но поражает наглость и самоуверенность, с которой Резник лжёт со страниц своей книги, и восторженное тиражирование этой лжи множеством еврейских СМИ. А “наши” Феликсы Разумовские и Геннадии Костырченки ему “разумно” поддакивают. На что надеется Резник?

И следует признать - да, надежда у Резника есть, - и она рождается из представления о сплошной неграмотности и необразованности нашего населения в истории собственной страны (людей с высшим образованием это касается в первую очередь). Это лишний раз показывает, какая сейчас, в XXI веке, идёт в России и за Россию информационная идеологическая война. Кому это нужно?..

“Через две недели наступила та революция, о которой мы все страстно мечтали…” - отметил с удовлетворением С. М. Дубнов. Как это в точности до дня С. Дубнов в 1904 году определил начало революции - террористической войны в России, которая уже длилась с 1901 года?

То, что большевистские, советские историки называли “революцией 1905 г.”, являлось, на самом деле, этапом террористической войны. Тогда еврейским агитаторам удалось толкнуть на борьбу с властью часть населения страны. Как этот толчок в спину на баррикады у них получился - мы в этой главе рассмотрим.

После ареста Гершуни в 1903 г. террористическую еврейскую организацию возглавил приехавший из Швейцарии другой знаменитый кровавый еврейский террорист Е. Ф. Азэф со своим выдающимся учеником Б. Савинковым, и террористическая война продолжалась.

18 марта 1904 года бомбометатели опять расставлены по маршруту движения назначенного в 1902 году после убийства министра Сепягина нового министра внутренних дел Вячеслава Константиновича Плеве (1846-1904), о котором некоторые авторы до сих пор лживо пишут: “широко применял расстрелы демонстраций и поощрял еврейские погромы” - и не одного примера из истории…

На этот раз главным исполнителем должен быть не горячий экзальтированный поляк, а надёжный Абрам Боришанский, но именно он и струсил в решающий момент и сорвал опять покушение.

О морально-психологическом состоянии “несчастного” неудачника Бориса Савинкова можно только догадываться, к тому же на его бандитскую беду член его “команды” неосторожно обошёлся с бомбой в гостинице “Северная”, в которой он жил, и произошёл мощный взрыв, - разворотило взрывом часть гостиницы, полиция долго не могла опознать труп террориста с зажатой в зубах копейкой.

Но… - Гоц и Азэф “не ставят крест” на неудачнике Савинкове, - уж очень важная цель, на которую замахнулся Савинков - Плеве, которого и приехавший в Петербург Герцль не убедил полюбить евреев.

На третий раз, “как в сказке”, должно получится, - и Азэф усиливает группу Савинкова циничным убийцей Дорой Вульфовной Бриллиант, которая была из богатой еврейской семьи, хорошо образована, очень “прогрессивна” и умна, - это был бриллиант в террористической короне Азэфа. Позже Савинкову в помощь дали ещё Арона Шпайзмана и Маню Школьника. А Савинкову на этот раз удалось завербовать на юношеском героизме глупого студента Евгения Сазонова, которого после покушения будет страшно мучить совесть - “Сознание греха никогда не покидало меня”, - писал Савинкову из каторги этот русский юноша-террорист с изуродованной душой. Исследователь истории А. Иванченко в своей книге “Путями Великого россиянина”(2006 г.) указывает, что застреливший 15 июля 1904 года Вячеслава Константиновича Плеве “эсер” Сазонов (Созонов) Евгений Сергеевич на каторге в Горном Зелентуе числился под родным именем Мейлох Самуилович.

На этот раз всё получилось. Хотя привыкший к неудачам Савинков не сразу поверил в успех - “Савинков пришёл на место взрыва, но не заметил трупа Плеве и, приняв окровавленные куски мяса за останки Сазонова, с досадой подумал о неудаче и пошел в… баню (обдумать - как на этот раз оправдаться перед Азэфом и Гоцем. - Р. К.). Отлежавшись там, он купил на улице газету и с удивлением увидел в ней портрет Плеве в траурной рамке. В тот же день он уехал на свидание с Азефом в Москву”, - отметил в своём исследовании Д. Жуков (“Таинственные встречи”, М. “Патриот”, 1992 г.), но это описание вы прочтете и в откровениях самого Б. Савинкова.