Вторая тетрадь смешных любовных историй

Что я должен бы сделать в такой ситуации? Сначала мне пришло в голову, что пощечину нужно возвратить. Но это было бы слишком рискованно: он ведь был в мундире, должностное лицо, а оскорбление должного лица в нашей стране строго преследуется. Я понял, что этому человеку не возвратил бы пощечину никогда.

Что же тогда остается? Делать вид, что ничего не произошло; не моргнуть глазом, с каменным выражением смотреть не на него, а в окно? Да, такое факирское спокойствие было бы впечатляющим. Ну, а если бы он повторил пощечину? Что если бы он повторял ее так долго, что вынудилбы меня к какой-то реакции?

Тогда я должен бы, пожалуй, ответить на пощечину словами. Что-то сказать. Но что? Нечто остроумное, чтобы и мундира не оскорбить и чтобы все рассмеялись, а я таким образом избежал позора! Но откуда взять так быстро эти остроумные слова?

Я пытался размышлять, напряженно искал достойный ответ на пощечину; и тут я с ужасом почувствовал, что потею, а голова моя отчаянно пуста.

Игра в автостоп

1.

Стрелка бензометра внезапно поползла к нулю, и молодой человек за рулем двухместной легковушки бросил недовольно, что уж больно много жрет эта Фелиция.

– Только бы нам не пришлось стоять без бензина, – отозвалась девушка лет двадцати двух и напомнила молодому человеку несколько мест на карте страны, где с ними это уже случалось. Но тот ответил, что не очень беспокоится, потому что, когда она с ним, такие происшествия несут ему прелесть приключения. Девушка возразила: когда у них среди дороги заканчивался бензин, приключение начиналось только для нее, он ведь всегда прятался, а она вынуждена была, злоупотребляя своей привлекательностью, останавливать попутную машину, чтоб добраться до ближайшей заправки, снова голосовать на дороге, возвращаясь с канистрой. Молодой человек спросил, неужели водители, которые подвозили ее, так уж были неприятны, чтоб говорить об этом с обидой. Девушка с неумелым кокетством ответила, что, наоборот, бывали оченьприятными, но, к сожалению, ей мешала канистра, и к тому же приходилось расставаться раньше, чем могло что-то начаться.

– О подлая! – воскликнул молодой человек, но девушка ответила, что не она подлая, а он: ведь столько девушек останавливает его на шоссе, когда он едет один! Молодой человек привлек ее одной рукой и поцеловал в лоб: он знал, что она любит его и ревнует. Ревность вообще-то не очень приятное свойство, но если ею не злоупотреблять и если она связана со скромностью, тогда в ней, кроме докучливости, есть и что-то трогательное. Так, по крайней мере, думал молодой человек. Хотя ему было всего двадцать восемь лет, ему казалось, что он уже достаточно стар и познал все, что может мужчина знать о женщинах. Но в сидящей рядом девушке он любил как раз то, что до сих пор в женщинах познал менее всего – ее чистоту.

Стрелка уже была на нуле, когда он заметил справа щит, который черным рисунком сообщал, что до заправочной станции – пятьсот метров. Едва девушка успела сказать, что у нее свалился камень с души, как он уже сворачивал влево, въезжая на площадку перед бензоколонкой. Но пришлось остановиться на краю, потому что перед ним стоял огромный бензовоз, из которого через толстый шланг в колонку сливался бензин.

– Придется подождать, – сказал молодой человек девушке и вышел из машины. – Это надолго? – обратился он к мужчине в спецовке.

– Одну минуточку, – ответил тот, на что молодой человек буркнул:

– Знаем мы эту минуточку! – Он хотел возвратиться в машину, но увидел, что девушка тоже вышла.

– Я отойду пока, – сказала она.

– Куда? – спросил он, намеренно вызывая ее смущение. Они были знакомы уже целый год, но девушка все еще стеснялась его. А его умиляла и трогала эта стеснительность, – и потому, что этим она отличалась от женщин, с которыми он сталкивался раньше, и потому, что он знал о законе всеобщей недолговечности, который делал для него ценной и стыдливость его девушки.

2.