И в последующие дни политические органы армий информировали подразделения об успехах войск Ленинградского фронта, о положении на других фронтах. А политработники 2-й ударной армии ежедневно сообщали воинам о расстоянии, отделявшем их от наступающих войск 42-й армии. 18 января это расстояние сократилось до пяти километров. Сообщения еще выше поднимали моральный дух личного состава, звали советских бойцов на преодоление трудностей.
Во время боя до личного состава доводились также сведения о награждении отличившихся воинов орденами и медалями. Так, только в 90-й дивизии в первый день боя было награждено более 100 солдат и офицеров. Двадцати из них вручили награды на поле боя. Об этом знали все бойцы дивизии.
В первый день боя в той же дивизии было послано 18 писем семьям отличившихся и 26 благодарностей-открыток. В одной из таких открыток командир полка подполковник Пудов написал сержанту Мамину: «Благодарю за отличную стрельбу прямой наводкой и уничтожение пулеметного дзота противника с его прислугой. Этим самым вы обеспечили успешное продвижение пехоты. Смерть немецким оккупантам!»
А сержанту Серову на поле боя была вручена такая открытка: «Тов. Cepoв! Ваши самоотверженные действия в бою высоко оценило командование и поздравляет Вас с награждением медалью „За отвагу“!»
Благодарственные открытки часто передавались по цепи, через связных. Они зачитывались в перерывах между боями. И конечно же, принимались очень хорошо. Рядовой 196-й стрелковой дивизии Мезин в бою проявил находчивость. Он личным примером увлекал товарищей в атаку. Будучи раненным, продолжал сражаться с фашистами. В открытке командование поблагодарило его. Кроме того, сообщалось, что он представлен к награде. Уже после боя по пути в медсанбат начальник политотдела спросил у воина: «Ну, как воевал?» Мезин вынул из нагрудного кармана гимнастерки открытку и протянул ее полковнику: «Вот как я воевал. Буду хранить ее всю жизнь».
Распространенной формой популяризации отличившихся в бою явились листки-«молнии». Написанные непосредственно на поле боя командиром подразделения, парторгом или агитатором, они обычно вкладывались в патронную гильзу и перебрасывались от одной группы бойцов к другой или от одного бойца к его ближайшему соседу. Об одном из таких случаев рассказал агитатор 708-го полка А. Масютин в армейской газете 27 января 1944 года: «„Эй, товарищ, прочти и передай дальше!“ Боец Чувашев оглянулся на голос, поднял патронную гильзу, упавшую возле него, и вытащил из нее свернутый листок. Прочитав написанное, перекинул гильзу соседу. Так все бойцы в цепи ознакомились с содержанием листка-„молнии“, в котором было написано: „Товарищи бойцы! Сегодня наши разведчики, встретившись с фашистами, смело напали на них. 4-х взяли в плен, а 2-х убили. В этом бою отличились сержант Масалов, рядовые Соцков и Курочкин. Товарищ боец! Действуй смело и умело, так, как наши разведчики“».
Листки-«молнии» сыграли немаловажную роль в воспитании ненависти к немецко-фашистским извергам. Артиллерист, бывший рабочий Кировского завода Михайлов Сергей Александрович, будучи тяжело ранен, попал в плен. Над пленными советскими воинами фашисты издевались, а потом расстреливали. Но Сергею Михайлову удалось уцелеть. Он выполз из кучи расстрелянных и пробрался к своим. В полку Михайлов рассказал о случившемся своим товарищам. Листовку об этом мы напечатали значительным тиражом. Михайлов рассказал в этой листовке: «Товарищи дорогие! Вот что сделали со мной немцы-душегубы! Они меня истязали, потом раздели и повели на расстрел. Я три часа лежал в снегу. Они загубили мою семью, а теперь выпили и у меня кровь. У меня нет сил, чтобы самому подробно описать, как издеваются они над нашими тяжело раненными воинами, попавшими к ним в плен. Я рассказал о немецких злодеяниях нашим офицерам. Пусть они с моих слов расскажут обо всем. Одно скажу: они — изверги. Какую казнь им придумать, какою местью им отомстить? Не щадите их, уничтожайте, как бешеных собак!»
При отступлении гитлеровцы взрывали дороги, мосты, сжигали деревни, в руины превращали города. Советских людей уводили в плен или убивали. Убивали детей, женщин, стариков. 29 января 1944 года в деревне Ямсковицы Кингисеппского района Ленинградской области фашистские изверги, отступая и мстя за свои военные неудачи, совершили чудовищное преступление. В акте, опубликованном газетой «Отважный воин» 1 февраля 1944 года, говорилось:
«У часовни, раскинув руки, с открытыми мертвыми глазами лежала 2-летняя девочка, заколотая штыком гитлеровцев. Рядом — ее мать Вера Тимофеевна. Немного поодаль лежали: 60-летний Павел Слепнев с залитым кровью лицом, с разбитой головой, его жена Екатерина Слепнева 50 лет и бабушка Екатерина Петровна 84 лет. Это были родные прославленного летчика нашей страны, Героя Советского Союза Маврикия Слепнева.