Вторая Вода (СИ)

   На пороге школы распрощались с Севрюгиным, он отправился ночевать к родственникам, и в Маринкин магазин мы поехали уже всемером. В качестве транспорта выбрали севастьяновский "УАЗ". Солдатика уже не было и за руль сел Севастьянов. Не без труда, но влезли все. Впереди сели Генка и шкафоподобный Радик, а сзади мы втроем я, Лебединский с гитарой и Бондарь. Девчонок решили посадить на колени. Ханина уселась к Бондаренко, а Вербицкая собралась было сесть ко мне, но именно в этот момент я увидел Веру.

   Она выскочила из дверей школы без плаща, в одном платье. Вид у нее был встревожен-ный и несколько взъерошенный: прическа чуть растрепалась и грудь ее часто вздымалась от прерывистого дыхания. Видимо, она очень торопилась. Вера остановилась на высоком школьном крыльце и оглянулась по сторонам. Я понял, что она ищет меня.

   - Погоди, я сейчас,- сказал я Маринке и выбрался из машины.

   Сделать это стоило хотя бы ради того, чтобы увидеть, как засветилось от радости и надежды Верочкино лицо. Вербицкая же с удивлением смотрела, как я молча подошел к Пашко-вой и так же молча принял от нее синенькую книжицу.

   Вера тоже была немногословна и сказала только "Вот!". Она все еще не верила, что судьба ее безалаберного сына решалась так просто- одним моим росчерком.

   Используя в качестве опоры свою коленку, я написал на нужной странице "удовл." и поставил автограф. Ни слова не говоря, вернул зачетку, улыбнулся и, не давая ей рассыпаться в благодарностях, молча отступил на шаг назад, молча кивнул головой в знак прощания и, повер-нувшись к ней спиной, направился к машине.

   Мое поведение произвело на Любимову некоторое впечатление. Когда я уходил от нее, то чувствовал, что Вера провожает меня долгим взглядом. Наконец-то я дождался ее внимания. И всего-то ничего- двадцать лет прошло.

   VII

   Маринка расположилась на моих коленках с комфортом. Она правой своей рукой обви-ла мою шею и безжалостно навалилась на меня всем своим роскошным телом. При этом наши лица оказались в опасной близости, и меня просто обволокло дурманящим ароматом ее духов. Настроение у бывшей моей одноклассницы, судя по всему, было прекрасное, поскольку поначалу она что-то напевала, по-моему из репертуара Пугачевой, а потом стала шалить. Взяла, напри-мер, мою руку и положила к себе на коленку. Потом, чуть отстранившись, она как бы полюбова-лась мною со стороны. А затем, не долго думая, спросила:

   - Виталик, умничек ты наш, а почему бы тебе не взять меня замуж? Разве я не хороша?

   И она моей рукой погладила себя по коленке.

   - Здрасте,- изумился я.- Хороша-то, хороша и пахнешь приятно, дорогими духами. Но, так у меня своя такая хорошая есть. Итак уже вторая по счету.

   - А ты с ней разведись.

   - Интересная мысль,- глубокомысленно изрек я.

   - Мариночка, ну зачем тебе этот гнилой интеллигент? Выходи лучше за меня,- предложил, смеясь, Бондаренко,- я ради тебя с женой разведусь.

   - Ну вот еще, Игорек, это называется- приплыли. Тут дур нет. Ты мне точно не подходишь. У тебя здесь хозяйство, работа. Неужели ты думаешь, что я мечтаю твоим хрякам хвосты крутить. Пусть твоя Катерина продолжает этим заниматься. А вот Виталенька у нас жених завид-ный: городской, образованный,- Марина погладила меня по щеке.- Он мне больше подходит. Я, может, всю жизнь мечтала о том, чтобы жить в большом городе и иметь мужа доктора наук. Без пяти минут профессора. Уж в областном центре я бы развернулась, а то здесь мне тесно станови-тся. Как на "железке" и на "молочке" зарплату не дают, так у меня сразу выручка падает. Да и к оптовикам там гораздо ближе.

   - Ах вот, ты зачем за меня замуж захотела. Ясно, ясно. Не выйдет, Мариночка.- сказал я.- Ради этого я разводиться не стану. У меня жена красивая, ничуть тебя не хуже, но, в отличии от тебя, она еще и молодая. На десять лет моложе тебя. Девочку мне родила. Уже четыре года моей дочке. Так что шило на мыло я не меняю.

   - Ага, подруга, закатывай губу назад, - откомментировала нашу шутливую беседу Соня.

   Все засмеялись.

   - Фу, противный, молоденьких ему подавай,- фыркнула Вербицкая и сбросила мою руку со своей коленки.- А ксати, чего от тебя Пашкова хотела?

   - Кто?

   Я сразу не сообразил, что речь идет о Любимовой.

   - Ну здрасте, Вера-то Пашкова. Сейчас ты с ней о чем-то беседу имел.

   - А-а-а. Она у меня за сына просила. Он у нас в университете учится.

   Машина затормозила возле типовой пятиэтажки. Три зарешеченных окна в цоколе ее ярко светились, а над железной дверью рядом с ними висела небольшая неоновая надпись. Красным светилось слово "Магазин", а синими буковками было выведено название: "Марина".

   - Ну и что?- продолжала любопытствовать хозяйка заведения- Посодействовал?

   - Помог.

   - Ты со всеми такой добрый?- поинтересовался Генка, открывая нам с Маринкой дверцу.

   Сам он уже был на улице.

   - Нет, только с ней.

   - А что так?

   - Старая история,- уклончиво ответил я.

   И, направляясь к входной двери, заметил:

   - А ты, Марья, не без снобизма. Такую вывеску повесила. Скромнее надо быть. Написа-ла бы просто: "Продмаг", а то размахнулась.

   - Вот еще, кого мне здесь стесняться!