Вторая встречная

Ничего себе! Кира позволяет собственному дяде жить в жутком бомжатнике?!

– Не ожидал от нее…

– Я от Киры тоже многого не ожидала, – загадочно улыбнулась Лейка. – Она умеет удивлять, и еще как. Но лучше не будем об этом. Так ты считаешь, за убийствами стоят конкретные люди?

– Ну да. Жертвы родом из России, сердечный приступ караулит их строго по одному, плюс эта разборчивость в возрасте.

– Какая?

– Не затронуло младшеньких и тех, кто старше сорока.

– Сильные долго не живут, тут все ясно – попросту некого убивать. Чем слабее дар, тем спокойнее доживаешь до старости.

– Кира так же сказала. Выходит, у тебя шансы самые низкие?

– Влад, я вообще в шансы не верю. Ни во вторые, ни в принципе. Их придумали, чтобы дразнить людей. От силы больше бед: в Потоке забраться можно далеко, а чем дальше окажешься, тем чаще кидает в ловушку. Даже со средними способностями трудно счастливо состариться. Я знаю только Вениамина, но он исключение. Слабый дар позволяет избежать печальной участи. Примеров масса! Старушка, торгующая на фермерском рынке, или учитель физики в школе через дорогу – очень бойкий дедуля.

– Что насчет юных вемов? С чего им такие скидки?

– Понятия не имею… – прошептала она и грациозно откинулась на спинку дивана.

– Как ты это делаешь? – потерял я терпение.

Лейка вжалась в диван, будто мой вопрос ее напугал, и настороженно переспросила:

– Делаю что?

– Ну, движения эти плавные, походка, пластичность в каждом жесте. Это ведь не случайно, да?

– А… – выдохнула она с облегчением. – Осталось, наверное. Я танцами занималась… много.

Мне следовало догадаться – одними природными данными такого эффекта не добиться.

– Какими танцами?

– Балетом, в основном…

– Ух ты, – восхитился я, но ничуть не удивился. Чем еще могла увлекаться Лейка? Явно не стриптизом. – И давно?

– С детства. Мечтала о Большом театре, сутками репетировала. Потом бросила.

– Зачем?

У нее же талант! Бросать любимое дело – самое настоящее преступление.

– Не сложилось, – грустно ответила Лейка. – Когда вокруг люди, я скверно себя чувствую. Обморок обеспечен. Какое танцевать? И преподаватели напирали, давай, иди дальше, готовься поступать в академию. Никакого «дальше» у меня быть не могло, я это понимала. Не хотела их разочаровывать и ушла. В общем, скучная история.

– Жаль… – еле выдавил я. Кошмар, сколько от дара проблем. Мало того, что крышу срывает, так еще и приходится отказываться от своей мечты.

– Почему ты вернулся ко мне?

Я приготовился выдать пламенную благодарственную речь и снова извиниться, но ляпнул совершенную ерунду:

– Кира отправила. Заявила, что ей не помешало бы отоспаться.

– И тебе не помешает.

– Сначала – мои воспоминания.

– До утра я в этом не помощник, – сказала Лейка обессилено. – Ложись спать, завтра попробуем, ладно?

– А у меня есть выбор? – проворчал я.

Что за бред? Всю неделю ей только и нужно было в моих мозгах покопаться! Теперь, видишь ли, до завтра жди. Как можно откладывать, если сегодняшней ночью опять кто-то умрет? Утешает, что Кира в конце списка, значит, время в запасе есть.

Лейка исчезла в ванной, а я растянулся на диване, отгоняя дурные предчувствия. Стоило неосторожно моргнуть, и выморгнуть уже не получилось. Веки стали тяжелыми, сознание окутала темнота, и я провалился в сон.

Глава 14

Лейка

Утро выдалось куда приятнее вечера – дар вернулся. Впрочем, радоваться было рано. Горло ныло, в висках пульсировала боль, энергия подчинялась вяло, мир казался серым и зыбким. Будто крылья снова отросли, но взлетать еще рано.

Присутствие духа тоже постепенно возвращалось. Надо признать, мне повезло, что Феликсу тогда вовремя позвонили. Иначе утро вполне могло для меня не наступить. А если бы и наступило, вряд ли бы я ему обрадовалась. Думать о везении не хотелось. В прошлом я достаточно про него выслушала. Например, в больнице тринадцать лет назад. Врачи твердили, что это редкая удача – выжить после такой потери крови. Только я не чувствовала себя счастливицей, как ни пыталась.

Я рухнула на подушку в надежде уснуть, но воспоминания не пожелали меня отпустить.

…мир вращается вместе с подвешенным к потолку вентилятором, хлопает и рычит. Потолок захлебывается в волнах моего головокружения. В палате тихо, светло – я одна, соседку увезли на перевязку, а мне запрещено вставать.

– Лера! – душный воздух содрогается от голоса медсестры. – К тебе посетитель.

Я отрываюсь от созерцания потолка и по обыкновению ловлю ее взгляд.

– Дедушка пришел, – заканчивает она, пошатнувшись.