Вторая жена. Книга 3

«Он знает, что я пришла. Слышал меня. Не мог не слышать! – подумала я. – А, значит, не хочет показаться на глаза. Где-то в храме есть потайные ниши, или он сидит там, внизу, в сырости и ждет, когда я уйду!».

 Мне пришлось все же вернуться и спуститься вниз, по левому коридору, но он привел меня в маленькую комнату, где на возвышении, устроенном ровно посередине и напоминающем своей формой примитивную чашу, горели свечи. Я огляделась по сторонам, но жреца нигде не было.

«Может он и вовсе ушел, узнав о нападении, или присоединился к защитникам города?» – мелькнула мысль, но что-то снова подсказало мне, что Исхан не станет сражаться. Он просто спрятался, иначе быть не может!

– Хорошо, – сказала в пустоту, покидая комнатку. – Я ухожу, но я вернусь, и ты расскажешь мне все, что я захочу знать. В следующий раз я буду искать тебя до тех пор, пока ты не выйдешь или пока я не снесу этот храм с лица земли.

 И добавила жестко, уже находясь в главной комнате храма.

– Жди меня! – после чего вышла, вернув факел на его место.

 Воин, сопровождавший меня, протянул мне поводья, едва я поравнялась с жеребцом. Взлетев в седло, направила коня в сторону гор, туда, где шло сражение.

 Двигаясь по ночным и заброшенным улицам, я слушала тишину. Дома стояли пустые. Люди где-то спрятали детей и стариков, хотя вряд ли воины Давлата не найдут их, если прорвут оборону. Но думать об этом сейчас не хотелось и было попросту страшно. Я еще никогда не видела смерть. Я никогда сама не сражалась и, тем более, не убивала.

 Пригибаясь к спине своего жеребца и одновременно привстав в стременах, я неслась вперед, слушая стук копыт и думая почему-то о том, что если бы сейчас меня увидели моя мать и мой отец, они были бы поражены, узнав, что произошло с их нежной и доброй дочерью, с воспитанницей гарема, умевшей только вышивать и танцевать для мужчины, предназначенного ей в мужья. Да и что говорить, я и сама сейчас не узнала бы себя. Больше нет платьев, легких, как порхание бабочек, нет золотых украшений и расшитых драгоценными камнями, туфель. Есть я, женщина варваров, та, кто сейчас спешит встать рядом со своим новым народом против общего врага.

«Шаккар гордился бы мной!» – мелькнула мысль, когда мы оказались у насыпи.

Спешившись, потянула коня за собой. Рядом шагал варвар. Мы молчали, слушая страшные звуки, доносившиеся сверху. Молчали и думали о том, что сейчас творится там, у каменных ворот. С каждым шагом крики нарастали, а скоро я различила и лязганье железа, и ветер, сорвавшийся вниз, принес самый страшный запах: запах крови.

– Госпожа, – проговорил страж Вазира, до этого хранивший молчание. – Вы еще можете повернуть назад.

 Я ответила ему сухим смехом и ускорила шаг, а спустя несколько мгновений, мы достигли вершины насыпи.

 Зрелище, которое открылось мне, едва мы ступили на ровную часть дороги, заставило сердце сжаться и на мгновение поддаться панике. В какой-то момент мои ноги дернулись, пытаясь повернуть тело назад, чтобы уйти прочь, но я осталась стоять и лишь некоторое время просто смотрела туда, где на шкурах лежали раненые. А там, впереди, за каменным поворотом, на скрытой от глаз дороге, меж скал, шла битва. Звуки боя стали громче, крики звучали усиленные эхом. Я слышала лязг стали и хрипы, стоны и воинственные кличи, я слышала вой и проклятья, которыми сражавшиеся обсыпали друг друга.

– Аббас, – проговорила и поспешила вперед. Мой сопровождающие держался рядом, по-видимому, выполняя роль телохранителя, но я сейчас не смотрела на него, лишь сорвалась на бег, торопясь присоединиться к своим людям и понимая, что если сейчас не сделаю этого, то поверну назад и с позором вернусь в Хайрат, чтобы позволить отвести себя в убежище.

 Пробегая мимо раненых, увидела женщин, которые перебинтовывали воинов и штопали их раны. Прямо здесь, не отходя от места битвы. Я не всматривалась в этих мужчин, почему-то уверенная, что среди них нет Аббаса.

 Вот за спиной остались шатры и полупустой лагерь. Я метнулась за поворот и тут же отскочила к стене, едва успев увернуться от промчавшейся мимо лошади, тащившей своего седока по сухой земле: бедолага зацепился за стремя и судя по ране на его голове, был уже мертв.

– Госпожа! – мой страж оказался рядом, позволил себе схватить меня за плечо, наверное, решив, что я нахожусь в шоке от увиденного. Но я только сбросила его руку назад и достала меч.

– За мной, – приказала и даже не посмотрела на воина, чтобы убедиться, следует он за мной или остался стоять на месте.

 Перешла на бег, врываясь в нарастающий гул сражения, в эти крики агонии и боли, ненависти и порой удивления тех, кто не ожидал принять смерть, подкравшуюся так неожиданно.

«Где же Аббас? – подумала я. – И Сарнай? Она же ведет войско!».

 За очередным поворотом на мгновение запнулась, прежде чем врубилась всем телом с высоко поднятым мечом в то столпотворение из тел, которое тяжело было назвать просто сражением. Это была мясорубка, побоище, где сошлись две огромные волны, две силы, готовые смять друг друга. Только одна волна была огромной, а вторая…