Вторая жена (ЛП)

Я повернулась на каблуках и пошла в дом. За спиной я услышала стук двери сарая, звук шагов Роуз по плитке дворика, ее «до свидания, еще увидимся» близнецам. Она не имеет прав на моих детей, мрачно думала я, готовая разрыдаться.

Роуз вошла на кухню и положила упаковку на стол.

— Я не знаю, куда выкинуть мусор.

— Оставь здесь.

— Хорошо. — последовала короткая пауза. — Мне пора идти, надо дописать статью. Сроки поджимают.

Деловая женщина разговаривала с деловой женщиной. Такие разговоры можно услышать повсюду. Например, за обедом, когда сквозь негромкое бормотание прорываются слова: «Встреча», или «Ты должна увидеть дом», или «Я мечтаю проспать лет десять». Когда-то мы разговаривали с Роуз именно так.

— Иди уже, — сказала я.

Она стряхнула грязь с перчаток в раковину.

— О детях, Минти…

— Не упоминай их. Мы справимся сами. — я вспомнила фигурку Феликса у подножия лестницы. — Мы делаем все возможное. Я не нуждаюсь в твоей помощи.

Роуз снова взглянула на часы, она колебалась.

— Постарайся поливать розу в течение нескольких дней.

— Роза, не вмешивайся. О'кей?

Она тихо сказала:

— Не обижайся на Натана.

— Натан умер, — прошипела я сквозь зубы. — он мертв.

На другой стороне улицы миссис Остин в надежде на продолжение зрелища топталась около калитки с мусорными пакетами. Грузовик строителей припарковался невдалеке от моего дома.

От невыносимой тяжести на сердце я заплакала:

— Разве вы не сговорились об этом с Натаном? Разве он не говорил тебе: «Минти нужна помощь, она не справляется с детьми»? Как он дал тебе понять, что я уже не нужна ему?

— Это просто твои домыслы, — тихо сказала Роуз. — Я буду их опекуном, только если тебя не станет. Это всего лишь мера предосторожности.

— Я хочу, чтобы ты исчезла, — сказала я. — Но от тебя ведь не отвяжешься.

Роуз повернулась так резко, что опрокинула чашку со стола. Ни одна из нас не двинулась, чтобы поднять ее. Она откатилась к стене.

— Я не знаю, что ты напридумывала себе, Минти. — ее голос был совершенно бесцветным и ровным. — Я пыталась избавиться от Натана. После того, как он ушел к тебе… После того, как ты приняла его, а я должна была заново строить свою жизнь, а это было так трудно. У меня не было ни малейшего желания возвращать его в свою жизнь. Или тебя. Я не хочу иметь ничего общего с твоими детьми.

— Тогда уходи.

— Но я не собираюсь исчезать, как ты выразилась, только ради твоего удобства. Я все сделаю, как я хочу, и как посчитаю нужным.

* * *

Злая, опустошенная, близкая к отчаянию, я пролежала без сна большую часть ночи. Был теплый вечер, когда Роуз привела меня в дом номер семь и познакомила с Натаном. «Это будет ужин в саду, Минти. Приходи». Предварительная работа была завершена, я уже сознавала свою нелояльность к ней. Дальше все было просто. Когда мы втроем обсуждали причины многолетней дружбы, я взглянула на Натана широко раскрытыми глазами. Этого оказалось достаточно.

Потом он сказал мне: «Я не знаю, что на меня нашло, Минти. Раньше меня не соблазняли, и я сам об этом не задумывался». В конце концов мы поженились, хотя каждый из нас хотел совершенно противоположное тому, что делал. В припадке любовной горячки Натан оставил Роуз и свою жизнь на Лейки-стрит, увлекшись мной, потому что я была непредсказуемой, спонтанной и блестящей. Он хотел, пока не поздно, попробовать жить другой жизнью. «Это идеально чистый лист, — сказал он, бросаясь на мою неширокую кровать. — Мы свободны от всей это повседневной рутины». Я ничего не сказала о том, что было совершенно очевидно. Это бы смутило его. Никто не хочет слушать доводы рассудка, когда собирается повернуть время вспять. «Ты меня понимаешь?» — спросил он. Я погладила его по лицу: «Мы свободны, как птицы».

Я не призналась, что уже мысленно вижу, как молодая женщина ходит по кухне просторного дома номер семь, кладет носки в ящик комода, мыло в блюдце на краю раковины, ставит молоко в холодильник. Этой женщиной была я.

Часы показывали 5.15 утра. Я провела рукой по телу и почувствовала, что моя грудь и плечи болят сильнее, чем раньше. Мои глаза щипало, голова была тяжелой и гулкой. Я не смогу больше спать в эту ночь. Я поднялась с постели, спустилась вниз и вышла в сад.

Было холодно, и я дрожала. Несколько капель дождя упали на мое лицо, пока я шла по лужайке. Я должна была быть честной с Натаном и сказать ему: «Мы не будем свободны, это невозможно». Его смерть — его неожиданная и глупая смерть — вполне заслуживала нескольких гневных вспышек и даже крупной ссоры между мной и Роуз. Натану нужна была поминальная тризна, трагедийный пафос, гром литавров. Я должна была по-театральному оплакать его, чтобы очистить свое чувство от вины и разочарования.

Я понимала это. Но все-таки сейчас я стояла перед розой и смотрела на нее. Я протянула руку и схватила ее за стебель. Шип вонзился в основание большого пальца, показалась кровь. С легким вздохом боли я выдернула розу из земли.

Глава 17

Два месяца спустя ровно в три часа дня Барри, Крис и я вышли из такси перед телевизионным центром ВВС на Вуд-лейн.