Вторая жена (СИ)

— Ты же слышала, что брак этот — договорной, наши семьи совместно владеют некоторыми акциями, я должен разрушить семейный бизнес из-за твоей прихоти?

— Ах, моей прихоти?! А, может, это была твоя прихоть, что ты наврал мне, чтобы затащить в этот лживый брак, который и браком-то не является! — Я схватилась за голову. — Господи…

— Ну, ты тоже не была совсем честна со мной, если уж на то пошло!

— О чём ты? — запутавшаяся и разбитая, перестающая осознавать, что творится в моей жизни, посмотрела я на него.

— О том, что скрыла, что ты русская.

— Да как это повлияло на наши отношения? От этого ничего не зависит, ничего! Русская я или француженка — какая разница? Это не то, как если бы я оказалась замужней.

— А откуда мне знать? — хмыкнул он, здесь, в Марокко, никогда не позволявший выставить себя виноватым. Он всё оборачивал так, что совестно должно быть мне. Лена, какой же дурой ты была! — Я думал, что ты француженка, но если ты русская, может, ты и девственницей прикидывалась?

Сразу же возмутиться мне не дал шок, лишивший возможности говорить. Что?! Раз я русская, то… обманщица и аферистка?

— Прости… что? Что ты сказал?

— Что ты могла меня точно так же обмануть своей девственностью, как и национальностью.

— То есть, ты думаешь, что… до тебя я уже спала с кем-то?

— Я так не думаю, я просто сказал, что ты тоже умеешь врать!

— Нет, ты именно это и сказал! Что, раз я русская, то и вряд ли девственница… По-твоему, русские женщины — шлюхи? — А я ещё спорила со многими, что меня никто и никогда не ущемлял по национальному признаку, что все люди братья и бла-бла-бла. Набиль, в гневе раздувая ноздри, дёрнул головой:

— Я не говорил этого о тебе, Элен, но всем в мире известно, что русские женщины куда доступнее и охочи до денег, ради чего не брезгуют ничем.

— И если бы ты сразу узнал, что я из России, то никогда бы не женился?

— Элен…

— Да или нет?!

— Хватит приказывать и командовать!

Посмотрев ему в глаза, я поняла гораздо больше из недосказанности, чем поняла бы из слов. Наверняка лживых. Покивав этому открытию, я выдохнула:

— Всё ясно. Спокойной ночи, Набиль! Я буду спать отдельно. А завтра возвращаюсь в Париж.

Глава II

...За три месяца до этого.

— Элен, — одновременно с постукиванием о косяк открылась дверь кабинета, который я делила ещё с двумя сотрудницами, но сейчас их не было. Заглянула секретарша отдела по связям музея. — Ты не занята?

— Пишу к понедельнику лекцию, а что? — я подрабатывала преподаванием первокурсникам в одном колледже, помимо основной работы в Лувре.

— Там из Сотбис позвонили, нужен оценщик, помочь определиться с покупкой.

— И?

— Все в отпусках, да и выходной, к тому же, профессоры задницу не поднимут — им не по статусу.

— А мне по статусу, значит?

— Элен, ну чего ты артачишься? Ты и не семейная — тебя отрывать не от чего. А до Фобур Сент-Оноре[1] всего пять минут езды, возьми такси и скатайся.

— Господи… — вздохнула я, не желая закрывать книгу перед собой и выпускать ручку, которой выписывала полезную для своих конспектов информацию. Молодая, незамужняя, значит, должна быть у всех на побегушках.

— Это не бесплатно, — уточнила секретарша, — экспертные услуги оплачиваются, разумеется.

Что ж, деньги лишними не бывают, это довод неплохой. Я всё мечтала перебраться поближе к центру, но на аренду квартиры получше не хватало, а занимать и пользоваться спонсорской добротой родни, как в начале своего переезда во Францию, не хотелось. Заработать надо самостоятельно. Я поднялась.

— Ну, хорошо.

Переобувшись и сняв с носа узкие очки — зрение у меня было почти нормальное, но мне нравилось носить их, преследуя цель казаться старше и строже — я без лишних расспросов покинула рабочее место, чтобы переместиться на другое. Дома продуктивно трудиться не получалось, там почему-то всегда было шумно, либо от соседей, либо за окном. Да и теснота не способствовала полёту мысли. Само же ощущение, что я нахожусь в стенах Лувра, всегда пробуждало во мне восторг и вдохновение.

До Сотбис действительно было рукой подать. Не жди меня там покупатель, я бы пешком прогулялась. Если выйти из Лувра на улицу Риволи, то достаточно перейти её в сторону Пале Рояля, и вот ты уже на Сент-Оноре. После перекрёстка с поворотом на церковь Мадлен она превращается в Фобур Сент-Оноре.

Галерея Шарпантье — трёхэтажное здание постройки начала девятнадцатого века — находилась напротив резиденции президента Франции, Елисейского дворца. Когда-то здесь был отель, во Вторую мировую, при немецкой оккупации, тут давались подпольные концерты музыкантов сопротивления, затем открывал ресторан Пьер Карден (нынче магазин его одежды в доме напротив, через дорогу), а теперь вот — аукцион. За это я и обожала Париж — повсюду история, во всём, с каждым местом, с каждым уголком что-то связано.

Я представилась, предъявив удостоверение научного сотрудника. Меня вежливо проводили на второй этаж, попросили подождать перед очередной дверью. Постучали и дождались разрешения войти. Женщина заглянула туда без меня и, не прошло минуты, как вышла, сказав:

— Пожалуйста, проходите.