Вторая жена. Цветок для варвара

Нижний большой зал сераля прекрасно подходил для развлечений. В самом центре его журчал фонтан с чистой прозрачной водой. На полах дорогие пушистые ковры, в которых ноги просто утопали, как в густой траве. Диванчики с подушками расшитыми яркими нитями и лентами, столики с фруктами и сладкой водой, музыканты-евнухи, игравшие ненавязчивую музыку для услады слуха наложниц, райские птицы в огромных клетках, висевших на стенах…Райская жизнь для тех, кому нравится прожигать ее в безделье. И наложницам нравилось. Ирада знала, что девушки вполне могли проводить время, читая книги, вышивая, раскрашивая ткани, создавая картины — для этого на женской половине существовали специальные комнаты и рабыни с удовольствием помогли бы наложницам освоить эти науки. Но нет. Девушки предпочитали пить вино и танцевать, дожидаясь прихода своего мужчины.

Ирада невольно вспомнила принцессу Тахиру, которая сейчас в одном из верхних залов постигала премудрости истории своего нового народа. Затем у нее начинался урок языка, а после…

Ирада вздохнула. Принцесса варваров оказалась умна и настойчива в своем стремлении стать достойной сменой повелительнице Ширин и это не могло не вызывать уважения.

Хазнедар посмотрела на свою внучку, щебетавшую о пустом, невольно сравнила ее с принцессой и поняла, что сравнение не в пользу первой.

— Дилия, подойди ко мне! — воспользовавшись моментом, когда девушки перестали говорить, подозвала внучку Ирада.

Наложница принца Акрама глаза на старую женщину подняла неохотно. Еще более неохотно встала с подушек, лениво приблизилась к хазнедар и замерла, ожидая ее дальнейших слов.

Девушки проводили взглядом Дилию и продолжили говорить и смеяться. Слов и смысла их пустого разговора Ирада не слышала и не желала слышать. Наложницы постоянно болтали только об одном — украшения и наряды, больше ничто их не волновало. Хазнедар смотрела на свою внучку и жалела о том, что Дилия выросла такой же пустой. Но, что поделаешь, своя кровь, не вода.

— Принц был у тебя прошлой ночью? — спросила Ирада.

Дилия кивнула.

— Ты делаешь все, как я тебе сказала? — уточнила старая женщина.

— Отвары пью, — кивнула наложница.

Ирада вздохнула. Она давно поняла, что Дилия не удержится на своем месте надолго и понимала, что единственная возможность сделать так, чтобы внучка осталась во Дворце, это ее беременность от принца. Сейчас, когда у принцессы Тахиры наступили женские дни и Акрам по этой причине не мог посещать ее спальню после заката, он снова проявил внимание к наложнице. Ирада ходила к знахарке, и та дала хазнедар хорошее средство, как заставить мужское семя прорасти в лоне женщины.

— Будь ласкова! — снова наставляла внучку Ирада. — Не спорь с принцессой Тахирой, иначе она заставит своего мужа избавиться от тебя…

— Не посмеет! — вырвалось у молодой девушки резкое. — Акраму нравится мое тело!

— Тело, это слишком мало, — зашипела в ответ Ирада. — Он начинает влюбляться в свою жену и очень скоро принцесса воспользуется этим, чтобы избавиться от всех соперниц. И ты будешь первой, особенно после того, как позволила себе войти без позволения ночью в ее покои и посмела дерзить!

Дилия свела брови недовольно.

— Твой шанс остаться здесь — это принести сына Акраму. Пусть он и не будет наследником, но он станет первенцем, а для мужчин это важно! — Ирада распрямилась. — У тебя мало времени, Дилия! — добавила она.

— Я поняла! — кивнула девушка.

— Не забывай пить отвар! — велела старая женщина.

Дилия отвернулась и направилась обратно к наложницам, чтобы продолжить в беззаботности и веселье проводить напрасно свое время. Ирада проводила ее со вздохом разочарования. В этот миг старой хазнедар показалось, что все ее ухищрения напрасны. Такая пустышка не удержит принца даже ребенком. И почему только девушка не переняла хотя бы толику ее силы и ума? Тогда все стало бы проще, но нет… За нее приходилось думать старой Ираде.

Как я и предполагала, еще один день пути выбил из меня остатки сил, вытянул их и вышвырнул меня на подушки, почти в изнеможении уронил на ложе.

Я помню совсем мало. Только то, что рабыни помогли помыться и переодеться, а затем уложили меня на одеяла и ушли, все, кроме старой Наимы, что осталась сидеть у полога, охраняя сон, словно преданный пес.

В голове витали мысли о Шаккаре. Когда засыпала, зарывшись в подушки, память подбрасывала картинки всадника с птицей, спину моего варвара, застывшего в напряжении, усмешку Аббаса, не позволившего мне поехать к мужу, а затем все смешалось в чреду бесконечной степи с сухими травами, поднимающимися к жаркому солнцу.

Я уснула. Просто провалилась в темноту. Ни снов, ни картинок — одна тьма, подаренная усталостью.

Последней мыслью было — придет ли ко мне Шаккар!

Хотя, даже если придет, что он увидит? Спящую жену!

А после я уснула и мне стало все равно…