Вторая жизнь

Искрас сжал зубы, его широкая грудь высоко поднималась и опускалась от бешенства, но он молчал. А я смотрела на него совершенно спокойно. Потому что ещё в те времена, когда моя кожа была синей, мы с Энсаадаром обсуждали этот вопрос. И шаман однозначно заявил, что ни одного из бывших диких первого поколения к тени не допустит. Как и каждый шаман из любой Цитадели. Дети диких, которые поколениями не сдерживали свою тень, нестабильны, зеленые татуировки их смирят, дадут спокойствие и постепенно снимут эту тягу к боевому потенциалу. Но нельзя просто взять и дать маленьким детям полноценные зеленые татуировки, это будет слишком подозрительно. Как и неподготовленным травникам. Поэтому, как только демоны становились слишком сильны для зеленых контуров, их насильно отправляли обучаться на травников и снабженцев, чтобы потом уже на законных основаниях нанести полноценные зеленые рисунки. Никаких лишних вопросов не должно возникать по поводу этих татуировок. Потому что, лишь одно подозрение на то, что правда может быть раскрыта и снова появятся несколько взбунтовавшихся душ, пожелавших пойти против указов Правителя — и Маалар тут же уничтожит всех приписанных. В каждой Цитадели. И их детей, если таковые успеют появиться к тому моменту. Даже малейшей вероятности образования новых кланов диких Правитель не допустит и разбираться, кто во что верит и кто кого готов слушаться, не будет.

А насчет потомства приписанных шаманы однозначно и единогласно пришли к выводам, что ограничения накладывать не обязательно. Кровь отца, уже пожившего под контролем татуировок и сдерживаемого ими, достаточно стабилизируется, чтобы не передать своего безумия детям. Узнав, что весь мой курс состоит из приписанных, ещё тогда нашла минутку и связалась с Энсаадаром. Шаман, внимательно смотря на меня, сказал, что, как куратор, я имею право сказать им об этом ограничении прямо, если посчитаю нужным.

Видя, что демон все никак не может успокоиться, подняла руку и прикоснулась ладонью к его каменной щеке. Он попытался отдернуться, но я ухватилась уже двумя за его голову и заставила смотреть на себя.

— Ты мне веришь? — спросила с нажимом.

Искрас молчал, пытаясь проделать взглядом сквозную дыру у меня в черепушке.

— Веришь? — повторила вопрос.

Демон сделал над собой усилие, шумно втянул воздух, прикрыл глаза. Я поднялась на цыпочки и обняла его.

— Ты знаешь, как я отношусь к своим детям, к семье,— прошептала, дотянувшись до его уха.— Что готова ради них сделать. Но вы — тоже часть моего оберегаемого мира. Поэтому я не пожертвую вами и ничего вам никогда не скажу. Все это сейчас говорю тебе только потому, что ты сильный. Ты выдержишь. Ты, Лидас, Ирм и остальные. Вы выдержите, справитесь с этой несправедливостью ради того, чтобы следующее за вами поколение могло жить, согласно собственным желаниям. И научите этому прочих из приписанных. Это ваш долг. Выучиться, заработать право вступления в род, найти свое место.

Искрас опустил набыченные плечи и вдруг крепко меня обнял. Как в детстве, когда, успокаивая маленького пациента, говорила, что все будет хорошо.

— Никто не мешает вам расти как воинам здесь,— смягчила голос, погладила буйную голову ученика.— Поговори с Дармином. Он — тот ещё маньячина, сделать из травников воинов на уровне первого воинского цвета — отличный мотиватор для него. И как раз в Академии никто не будет ограничивать эти ваши стремления. Вам недоступна тень, но ведь вы и так большие, сильные и с огромным потенциалом физического развития. Поверь мне, мышцы очень нужны травникам при работе с демонами. Знал бы ты, как бьется в агонии взрослый демон, а тебе надо его спасать и жизненно необходимо, чтобы он лежал смирно. Мне вот приходилось двоих в помощники звать при операциях.

Раздался смешок, демон почесал подбородок о мое плечо.

— Смиритесь сами и научите младших. Это — ваша первейшая обязанность. Тень не отметила вас своей благосклонностью, но вы попали в Академию — место, наполненное магией и кучей разнообразного народу. Вы повидаете мир, сможете перемещаться между Цитаделями, если дослужитесь до высокого ранга. А можете вообще взять дополнительным факультативом физиологию других рас, будете оперировать орков или вон, кого-нибудь на Хэлмираша похожего, на кого магия целителей не действует. Ты представь, стоит пациенту увидеть, кто будет с ним скальпелем работать, так никакого наркоза не надо, сам в обморок грохнется глубоко и надолго.

— Утешитель из тебя всегда был специфический,— наконец хрипло проговорил демон.

Пусть я не видела его лица, все ещё прижатая к твердой груди, но слышала по голосу, что он улыбается.

— Но работает же.

— Работает,— согласно кивнул Искрас, распрямляясь и смотря на меня уже нормальными глазами.— Я понял тебя. И… постараюсь что-нибудь сделать, чтобы младшие больше так не поступали.

— Молодец,— улыбнулась демону.— Иди к своим, и так уже задержались.

Сама повернулась, спеша в лабораторию, но Искрас меня окликнул: