Вторая жизнь

Тофик удручённо слонялся по коридору больницы. Он уже знал, что отец попал в аварию, и что находится в очень тяжёлом положении. Его жизнь — на волоске. И он, Тофик, отцу помочь ничем не может. Больница, в которой делают операцию Шахиду, самая лучшая. Старший брат Тофика, Рафат, собрал возле отца лучших московских светил, осыпав их деньгами. Отец должен выжить, и да спасёт его аллах!

Тофик даже помолился за отца. Если вдруг он умрёт, что станет с Семьёй? И так после смерти Малика на них сваливаются одни неприятности!

Кто станет у руля, кто будет держать в руках бразды правления, если Шахид окажется на том свете?

Тофик загрустил. Ему не хватало Настеньки, которая после отказа от дальнейшего сотрудничества с Семьёй перестала встречаться и с ним. Самое странное, что раньше он терпеть её не мог. Всё ждал, когда же наконец можно будет бросить эту пухлую хохлушку с её высказываниями типа « паста „Чумак“ — наипомидорнейша томатна паста» или « купи мне крим, а то шкира усыхае». Волосы она называла волосьями, а его самого, Тофика, — Сонечкой.

Когда он впервые услыхал это слово от Насти, то разозлился.

— Зачем ты называешь меня женским именем? — вспыхнул он тогда.

— Женским? — удивилась Настя. — Та ни, это же значит, солнышко. Сонечко, а не Сонечка!

И всё равно Тофик запретил ей так себя называть. И заговаривать о сале в ресторанах. Правда, справедливости ради надо сказать, что Настя так вела себя в первые два месяца после их знакомства. А потом у неё почти исчез украинский акцент, она стала лучше выглядеть, и научилась более-менее правильно разговаривать. А уж как хороша она была в постели!

Тофик даже почувствовал приятное возбуждение. Ему не хватало Настеньки, хотя он и злился на неё частенько, и ссорились они, и ему даже было неловко за её поведение перед друзьями. Правда, в постели они мирились. Но Тофик самодовольно считал, что он найдёт такую же горячую штучку, только не украинку, а москвичку. Чтобы можно было её вывести в свет, и чтобы перед друзьями не было стыдно. Он постоянно ныл и капал на нервы отцу.

И даже не ожидал, что Настя сама прекратит отношения с ним.

Сначала он почувствовал удивление и что-то сродни облегчению. Но очень скоро понял, что скучает по ней. Настя была забавной, очень хитрой, но ему не было с ней скучно. Она всегда умела поднять ему настроение.

После того, как они расстались, Тофик даже шутить перестал. Ходил унылый и задумчивый. Родственники даже испугались, что он заболел.

А он не заболел, а просто соскучился. Неужели он влюбился? Да нет, просто привык! И вообще, хватит думать о Насте, пора подумать об отце. Он сейчас находится в операционной, а Тофик блуждает по коридору больницы, и ждёт чуда. А Рафат на чудо не надеется, поэтому и вызвал всех именитых врачей.

Тофик с тоской поднял глаза к потолку и подумал, что у него уже нет сил находиться в таком напряжении. Скорее бы уже что-то выяснилось! Скорее бы кто-то из врачей вышел из операционной, устало снимая перчатки, и заявил, что опасность миновала, и Шахид будет жить…

Ирина тупо смотрела в стену. Там висела картина европейского художника — мариниста, на которой был изображён большой красивый корабль, горделиво несущий своё громоздкое тело по спокойным волнам.

К живописи Ира была равнодушна, но Саша очень любил картины, и покупал их с удовольствием. Она не протестовала: какая разница, что будет висеть на стенах — картины или какие-нибудь дурацкие настенные тарелки.

Но сейчас дело было совсем в другом: час назад снова приходили люди из милиции. Они задали Ире кучу странных вопросов о Саше, записали адрес и телефон её родителей, и уже под конец сообщили, что нож, который был обнаружен под креслом, был отправлен на экспертизу. Выяснилось, что именно им была убита Верочка. Рану полностью идентифицировали, а на ноже нашли капли крови, идентичные Верочкиной.

— Значит, тот же убийца стрелял в моего мужа, — ахнула Ира.

Милиционеры переглянулись.

— На ноже обнаружены отпечатки вашего мужа, — сухо ответил один.

— Ну конечно, — воскликнула она, — может быть, убийца угрожал ему ножом, они стали бороться, и Саша выбил нож из его рук! И тогда убийца достал пистолет…

— Вы не поняли, — повторил представитель закона, — на рукоятке ножа обнаружены отпечатки ТОЛЬКО вашего мужа, впрочем, как и на пистолете…

Они ушли час назад, и до сих пор Ира не могла прийти в себя. Не может быть! Значит, это Саша убил Веру? Саша, умный, добрый, красивый, заботливый? Да за что ему убивать незнакомую девушку!

Память услужливо подсказывала Ирине, что в тот день, когда Верочка устроила скандал и пообещала разрушить так ярко начинающуюся карьеру Ирины, муж слышал угрозы. И, увидев расстроенную жену, даже пообещал убить недовольную клиентку!

Но он крикнул это в сердцах, потому что Ира была беременна, и ему, конечно же, было очень жаль жену, к тому же он тревожился за здоровье ребёнка. Мало ли кто, положа руку на сердце, говорил, что убьёт — гадкую тёщу, учительницу сына, постоянно ставящую ему двойки, соседку сверху, в очередной раз затопившую квартиру…