Читаем Вторая жизнь полностью

Шахид медленно обозрел палату, которую и палатой-то нельзя было назвать. Очень милая комната. Симпатичные, светлые обои в цветочек. Телевизор. Холодильника, правда, нет. Хотя зачем он ему, разве Шахид способен сейчас подняться и доковылять до холодильника, тем более что ему есть совсем не хочется! Справа — окно, за которым ярко светит солнце. А на подоконнике — цветы — фиолетовые и ярко — красные. Шахид порадовался, что зрение у него не пострадало. И слух, по всей видимости, тоже…

И всё из-за этого шакала, Мальчика! Но теперь Шахид может быть спокоен: он убил этого, как его… Асланбека Цагароева. Отомстил за брата, Малика, выполнил просьбу племянницы Жанны…

Сестричка что-то прощебетала на английском языке, и, наклонившись, поправила проводки, тянущиеся к Шахиду от непонятных приборов и капельниц. В вырезе халатика показалась полная, налитая грудь, и Шахид, как заворожённый, уставился на неё.

Внезапно он утомился и прикрыл глаза, чувствуя, что засыпает, и что впервые за долгое время чувство боли покинуло его.

«Как только встану на ноги, — пришло ему в голову, — надо будет закрутить с этой тёлкой!»

Новый год отмечали в доме Резников. Вызванные из какой-то сервисной службы ребята за несколько часов украсили весь дом так, что глаз радовался. Лестницы были увиты красивой мишурой, на стенах висели какие-то удивительные маленькие закрытые фонарики, в каждом из которых горели свечи. Ёлку в гостиной, правда, поставили ещё раньше, и нарядила её горничная Светочка. Любовь Андреевна пыталась ей помогать, хотя толку от неё почти не было: в основном она бегала вокруг ёлки и причитала, указывая Светочке на какой-нибудь недочёт. Невиданное дело: даже рыжий Джонни спустился из зимнего сада, оставив своих подопечных медвежат на некоторое время. Он с удивлением наблюдал, как вокруг носятся люди, с помощью которых дом преображается в настоящий волшебный дворец!

По плинтусам ребята разбросали непонятный материал, сильно напоминающий искрящийся снег. Создавалось такое впечатление, будто дом и вправду припорошен чистым снежком. С потолка свисал яркий дождик и гирлянды, а на окнах и портьерах красовались снежинки.

Помимо этого, в доме пахло хвоей и ванилью, смешанными с запахом цитрусовых и конфет.

Так всегда пахло в квартире Резников, когда Анатолий Максимович был ещё маленьким. С тех пор он старался восстановить этот запах в своём доме.

Уютно пыхтел камин, озаряя через стеклянную дверцу своим светом всю гостиную.

А на ёлке переливались цветные лампочки в гирляндах, и золочёные игрушки, яркие шары, снеговики, какие-то старые свистульки, и всё это отражалось в глазах у присутствующих.

Постоянно взрывались хлопушки, следом за которыми следовал ещё один взрыв, но уже хохота. Кружился серпантин, женщины блистали оголёнными плечами и своей красотой, мужчины были более спокойны, но и их выдавал радостный блеск в глазах.

Резник, глядя на веселящуюся толпу, с удовольствием подумал, что Новый год — это самый лучший праздник в его жизни! Не именно этот Новый год, а вообще встреча каждого Нового года превращается в настоящий праздник.

Народу было много. Приятели и партнёры Резника, подруги его жены, друзья Павлика и Милы, мужья, жёны этих друзей — приятелей, родственники. Ковалёв привёл с собой нескольких депутатов. А Мила пригласила в гости Леру Дэвис, певицу.

Конечно, Настя подозревала, что Дэвис пришла не просто так, а за очень крупный гонорар. Ведь она же будет петь! Ещё Мила хвасталась, что примерно в два часа ночи в доме Резников появится мужская группа « Президент».

Её дядя, Саша Кравчук, разбавил приличное общество парочкой геев, правда, знаменитых геев. Один был художник, рисовавшим исключительно русскую элиту, цвет нации, второй — популярным актёром.

Накрахмаленные официанты обносили всю толпу аперитивом и конфетами, маленькими канапе и фруктами. Так сказать, лёгкие закуски перед основными блюдами.

Любовь Андреевна решила устроить фуршет, поэтому строго следила за временем, когда пора было подавать шампанское и выставлять горячие блюда на огромный стол, уставленный маленькими и большими блюдами и тарелками, пока что закрытыми крышечками.

И, конечно, в гостиной было полно мест, кресел, диванчиков и подушек, на которые можно было уместиться с тарелкой в руке. Потому что кто-то предпочитает есть стоя, а кто-то по привычке не может отказаться от того, чтобы не плюхнуться куда-нибудь и приняться за деликатесы.

Настя специально выдержала двухнедельную диету к празднику, и выглядела вполне прилично. Любовь Андреевна подарила ей к празднику роскошное голубое вечернее платье, которое Настя никак не могла натянуть на себя: оно трещало по всем швам. Но сегодня она впервые смогла влезть в него, и этот факт радовал её больше всего. Хотя нет, было ещё одно событие, которое придавало её глазам возбуждённый блеск.

Сегодня Тофик сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться: предложение руки и сердца. По всем правилам, он преподнёс ей очень красивое кольцо из платины с бриллиантами, и, заикаясь от волнения, спросил, станет ли она его женой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Семья

Семья
Семья

Нина Федорова (настоящее имя—Антонина Федоровна Рязановская; 1895—1983) родилась в г. Лохвице Полтавской губернии, а умерла в Сан-Франциско. Однако, строго говоря, Нину Федорову нельзя назвать эмигранткой. Она не покидала Родины. Получив образование в Петрограде, Нина Федорова переехала в Харбин, русский город в Китае. Там ее застала Октябрьская революция. Вскоре все русские, живущие в Харбине, были лишены советского гражданства. Многие из тех, кто сразу переехал в Россию, погибли. В Харбине Нина Федорова преподавала русский язык и литературу в местной гимназии, а с переездом в США — в колледже штата Орегон. Последние годы жизни провела в Сан-Франциско. Антонина Федоровна Рязановская была женой выдающегося ученого-культуролога Валентина Александровича Рязановского и матерью двух сыновей, которые стали учеными-историками, по их книгам в американских университетах изучают русскую историю. Роман «Семья» был написан на английском языке и в 1940 году опубликован в США. Популярный американский журнал «Атлантический ежемесячник» присудил автору премию. «Семья» была переведена на двенадцать языков. В 1952 году Нина Федорова выпустила роман в Нью-Йорке на русском.

Нина Федорова

Русская классическая проза

Похожие книги

Пояс Ориона
Пояс Ориона

Тонечка – любящая и любимая жена, дочь и мать. Счастливица, одним словом! А еще она известный сценарист и может быть рядом со своим мужем-режиссером всегда и везде – и на работе, и на отдыхе. И живут они душа в душу, и понимают друг друга с полуслова… Или Тонечке только кажется, что это так? Однажды они отправляются в прекрасный старинный город. Ее муж Александр должен встретиться с давним другом, которого Тонечка не знает. Кто такой этот Кондрат Ермолаев? Муж говорит – повар, а похоже, что бандит. Во всяком случае, как раз в присутствии столичных гостей его задерживают по подозрению в убийстве жены. Александр явно что-то скрывает, встревоженная Тонечка пытается разобраться в происходящем сама – и оказывается в самом центре детективной истории, сюжет которой ей, сценаристу, совсем непонятен. Ясно одно: в опасности и Тонечка, и ее дети, и идеальный брак с прекрасным мужчиной, который, возможно, не тот, за кого себя выдавал…

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы / Прочие Детективы
Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Прочие Детективы / Современная проза / Детективы / Современная русская и зарубежная проза