Вторая жизнь 2

Там было все. Любовь некоего короткоухого к благородной эльфийке, без надежд на взаимность естественно. Ее полноценно ушастый вздыхатель, чемпион по стрельбе из лука, испытывающий не меньшие чувства, но из враждебной семьи. Враги ее семьи, трусливый жених, интриги и прочее. Когда в сюжете появился некий злобный орк со своей бандой в двести харь, я вообще выпал в осадок, заржав на всю библиотеку. Тот не мелочился, потеряв почти весь херад вырезал суперпрофи из ее охраны ( аж целых восемь эльфов из младших семей) и не менее крутых слуг, надо сказать что ее управляющий практически мгновенно умудрился сколотить из слуг отряд, те беспрекословно сбились в кучу и надо полагать кухонными ножами, половниками и прочим хозяйственным дерьмом непременно добили бы уцелевших от эльфов охраны орков, но увы, к концу схватки у орков объявился не менее злобный чем хевдинг колдун, прикончивший оборзевших халдеев. Но благородную Э… как ее там захватили в плен только после того как погиб последний из них. Я опять заржал как конь, выхватив немалую толику злобных взглядов от остальных посетителей библиотеки, сидевших в местном аналоге читального зала. Захватив красотку в плен, орки начали спорить что с пленницей делать. Естественно меркантильный интерес никого не заинтересовал. Спорили в основном касательно: зверски убить, а потом съесть; зарезать на алтаре, посвятив жертву кровавым орочьим богам, а потом съесть; или не менее зверски изнасиловать, а потом поступить см. выше. Изнасиловать прямо не говорилось, надо полагать вымарала цензура, но смысл из описания прямо лез. Естественно избрали – изнасиловать. Причем колдун внаглую отобрал у хевдинга добычу. В смысле эту самую эльфийку. Описание похотливого колдуна позабавило еще больше. Если бы таким был Сигурд в тот день, когда я/мы впервые в этом мире открыл глаза, я бы точно тогда обосрался.

Мой, со всхлипами, ржач во время чтения добавил мне доброжелателей. Особенно злобно меня рассматривал некий довольно тощий, интеллигентного вида юноша в какой-то хламиде, кстати говоря шелковой, и без головного убора, слуги которого притащили кучу книг в библиотеку и набиравший новые. Но оторваться от книги было выше моих сил. Вести себя культурнее – тоже.

Развязка приближалась. Влюбленный короткоухий собрал своих верных подчиненных, случайно встретился с вторым влюбленным, длинноухим, смиренно вступил под его начало и пока реальный жених бежав от своей невесты и орков рассказывал небылицы поднимая по тревоге соседний гарнизон, влюбленные вырезали остатки орков. Опять в численном меньшинстве и уступая в вооружении. Причем короткоухий спас жизнь своей любви, грудью закрыв от магического залпа колдуна. Трахнуть ее колдун, разумеется, не успел. В общем, помер храбрый вассал, лежа головой на коленях своей любви, пред смертью объяснился сам и раскрыл красотке глаза на глубину чувств вздыхателя из враждебной семьи, того самого чемпиона по стрельбе из лука, который тем временем в ритме пулемета приканчивал последних орков. Трусливый жених позже попытался качать права, но его раскрыли пред князем Дома, в результате чего Дом его изгнал. Враждующие семьи помирились, главы начали лупиться в десны, сообща они нашли негодяя, что их, оболгав, поссорил, им оказался папаша изгнанного жениха. Папаша совершенно случайно решил отомстить, убив князя. Это естественно не получилось, папу убили, трусливого сына поймали и казнили, негодяев из окружения кого казнили, кого убили, героев повысили. Влюбленные поженились. Короче отличный хэппи-энд. Это я книгу еще только просматривал, неизвестно какие открытия меня ждали бы подойдя я к ее изучению более капитально.

Издав последний смешок, я бросил книгу на стол. Умник в шелковой хламиде будто ждал этого:

– Что ты здесь нашел смешного, орк! Тебе не кажется, что ты не в том сарае, что называешь домом и вокруг сидят не дикие орки а люди пришедшие приобщится к знаниям, вовсе не желающие слышать твой поганый гогот?

Уж где я не ожидал первого конфликта, так это в библиотеке. Интересно, а кто на меня наехал?

– Для начала представьтесь, молодой человек. А я посмотрю, стоит ли с вами разговаривать, не говоря, что отвечать на вопросы!– Спокойно, но достаточно наглым тоном, развалившись на стуле, ответил я.