Вторая жизнь

— А зачем тебе книги, которых у тебя нет? — Такие уклончивые ответы колдуна возбудили во мне здоровое любопытство и желание любой ценой докопаться до истины. Простое любопытство к выпадающим из образа деталям поведения колдуна превратилось в неподдельный интерес.

— Опять глупый вопрос. Ради того, что в этих книгах написано, — принял игру старик. Хотя какой он старик? Внешне только по лицу можно такое сказать, тело-то как у тридцатилетнего. Даже многие молодые могут позавидовать. Не знакомые с ним могут и не поверить, что мой дед знает Сигурда лет пятьдесят, как он однажды обмолвился. На столько или даже меньше колдун и выглядит. Конечно, срок жизни моих новых соплеменников достигал чуть ли не двухсот лет, и старики, провожающие своих правнуков в боевые походы отнюдь не с клюкой в руках, не были исключениями, часто встречались и дети одного возраста с внуками, но все равно старик выглядел слишком молодо. Даже если они с дедом и были ровесниками, Сигурд выглядел моложе.

— А что в книгах библиотеки ярла написано такого, чего нет в твоих? — продолжал я донимать усмехавшегося колдуна.

— В точку. Меня интересует именно то, чего в моих книгах нет.

— А чего в твоих книгах нет?

— Очень многого нет. — Вот старый лис! Издевается, что ли? Поконкретнее нельзя? Понял же, о чем я спрашиваю.

— Ты отвечаешь, — понизил я голос, — как один колдун в моем мире.

— Что за колдун?

— Был такой вроде мага, мысли читал, Вольф Мессинг. Дошли слухи о нем до правителя моей страны, звавшегося Сталиным. И повелел он явиться тому пред его ясные очи. Сказано — сделано. Тот прошел через охрану, как будто ее не было. Правитель его и спросил, как же он прошел через охрану? Мессинг отвечает: «Я мысленно твердил охране, что я — Берия». Кто мог посметь остановить самого Берию? Вот Мессинг и прошел. А Берия был тогда главой тамошних прознатчиков и Приносящих Смерть. Поулыбался Сталин и спросил, знает ли Мессинг, когда умрет? Колдун тоже улыбнулся и ответил, что знает: после вас, говорит. Правитель опять усмехнулся и спрашивает, а Мессинг знает ли, когда умрет он, Сталин? Мессинг ему в ответ — знаю, мол, конечно, знаю. Как раз на еврейский праздник Пурим.

Колдун захохотал. Пусть он не знал, кто такие евреи и в чем изначальный кровавый смысл праздника Пурим, но суть понял прекрасно.

— И что с этим магом было дальше?

— Еще лет тридцать прожил.

— Не ожидал. А учил его, интересно, кто? Ты же говорил, что магов у вас там нет?

— Он писал в воспоминаниях, что самоучка. С детства способности прорезались.

— Тогда действительно самородок. Чтобы глаза отводить без правильного обучения, без развития способностей, могучий талант нужен.

— Мы говорили о том, зачем тебе книги из библиотеки ярла, — скромно напомнил я.

— Ладно, пошутили и хватит. Действительно, пора тебя в некоторые мои тайны посвятить. Но учти, эти тайны касаются меня, тебя и тех, кому я их открою. И никого больше. Ни твоей будущей жены, ни родственников, ни друзей. Тем более ярла. Это не магия, а наши с тобой дела. Ты понял меня?

— Мы говорили о соблюдении тайны, когда я к тебе в ученики просился. Я тогда же и принял обязательство о неразглашении, — достаточно резко ответил я.

— Ничего страшного. Я просто тебе напомнил. Больше повторять не буду. Не маленький, сам все понимаешь.

— Что тебя заинтересовало в моих действиях? — первым делом спросил колдун, устремив на меня пытливый взор.

— Ты поселился в окрестностях Тайнборга, чтобы вести раскопки без больших помех и чтобы поближе было, так? Все это понятно. Непонятно другое, почему ты от этого отказался, когда эльфы вырезали борг? Родня же снова заселила борг? Получается, причина либо убита при нападении, либо причина — это я как ученик, либо ты решил поучаствовать в замыслах ярла. Во второе не верю, не такая ты личность, чтобы ради удобства обучения свои замыслы рушил. Тем более кто мешает брать меня в походы? Остается третья, первая — сомнительна. Но ты достаточно богат, за властью не гонишься и прочее. И это выбивается из твоего образа. Ты, конечно, выполнишь приказ или просьбу ярла в рамках закона и традиций, но не будешь ради него отказываться от своих замыслов. Стоит ли удивляться, что причина меня заинтересовала?

— Молодец. Все верно. Только ты забыл указать четвертую возможность. Причин не знаешь, от тебя скрыты.

Я кивнул, соглашаясь.

— Для начала, ты ошибся. Раскопки бросать я не собираюсь. — Глянув на спящих товарищей, старик неожиданно плеснул магией в их сторону, чтобы не подслушали нечаянно наш разговор. — А вот для того, чтобы знать, где копать, мне и нужны книги.

— Чем Седрикгард тебя не устраивает? Колдуй и копай, что обнаружил.

— Пусть людские походники за древними доспехами или даже артефактами охотятся. Для меня это попутная добыча, не больше, чтобы пустым не приходить. Меня, да и тебя, коли сильным колдуном стать хочешь, должны интересовать не древние вещи, а древние знания. Мест, где остатки древних доспехов лежат, я хоть сейчас с десяток могу показать. Причем те места, где их много. Ради одного-двух копать неинтересно, разве что магией несет.